Рабы, согнанные смотреть казнь, образовали круг, в центре которого был Орк и те, кто его держали. Рабы стояли молча, но на их лицах читалась ненависть. Любой из них поступил бы так же, как Орк — вот только смелости недоставало.

Орка поставили на колени, скрутив руки за спиной, и пригнули вперед.

Главный надсмотрщик приближался к нему, обнажив свой длинный меч.

— Держите крепко! — говорил он. — Один удар — и я отнесу его голову хозяину!

Ужас Джима не поддавался описанию. Если Орк умрет, умрет и он. Джим был убежден в этом. Он выкрикнул освобождающее заклинание и сделал самое большое умственное усилие в своей жизни, хотя в последнее время–только этим и занимался.

У него возникло ощущение, что он летит сквозь бесцветную пустоту. Не черную — бесцветную. Холод обжигал его. А потом он оказался в своей комнате.

В ней горел свет. Джим стоял на ногах, нагнувшись вперед, и держал за горло Билла Крэнама, больничного охранника. Билл перегнулся назад, стоя на коленях, глаза у него выкатились из орбит, лицо посинело, а руками он стиснул запястья Джима.

Кто–то орал в голос, требуя, чтобы Джим отпустил Крэнама.

Два удара дубинкой по локтям парализовали руки Джима, и они сами собой отпустили горло Крэнама. Теперь самого Джима захватили сзади за шею полусогнутой рукой, оттащили его, полузадушенного, от Крэнама и швырнули на пол. Над ним стоял второй охранник, Дик Мак–Донрах, с поднятой дубинкой.

— Лежи тихо, черт бы тебя взял, лежи тихо! — хрипло говорил он.

Несмотря на предупреждение, Джим сел. Он был голый. Перед последними двумя вхождениями он снимал с себя одежду, считая, возможно неверно, что она препятствует переходу.

— Что случилось? — просипел Джим, глядя снизу на Мак–Донраха и ощупывая шею.

— Мы проводим внеплановый шмон, ищем наркотики, — сказал охранник. — Ты сидел на стуле и вроде бы ничего не слышал. Мы обыскали твою комнату — и вот что нашли!

Дик полез в карман и достал пластиковый пакет с черными капсулами.

— Допинг! — торжествующе сказал он.

Джим чувствовал себя отуманенным и отупевшим.

— Это не мои! — сказал он — Клянусь, не мои!

Уголком глаза он видел лица в дверях. Он повернул голову — там толпились больные в пижамах и халатах. У Санди Мелтон был очень опечаленный вид, Джилмен Шервуд ухмылялся.

Билл Крэнам, осторожно ощупывая шею, нетвердо встал и подошел к Мак–Донраху

— Господи Христе, Гримсон! — проскрипел он. — Что это на тебя нашло?

Я еле–еле тебя растолкал, а потом ты взял и кинулся на меня! За что? Уж мы, кажется, всегда были добрые приятели.

— Извини, Билл, — сказал Джим — Я был еще там в другом мире. Здесь присутствовал только частично. И не сознавал даже, что делаю.

— Боже праведный! — сказал Мак–Донрах — Да у меня вся рубашка в крови!

Джим видел кровь, но в голове у него это не отложилось. Он пребывал в полном оцепенении — он мог бы поклясться, что спустил черных красоток, которых дал ему Шервуд, в унитаз.

— Это ты испачкался, когда схватил Джима сзади, — сказал Билл и зашел Джиму за спину. — Иисус–Мария–Иосиф! У тебя из спины кровь хлещет, как из зарезанной свиньи! Откуда взялись такие глубокие раны? Мы не притрагивались к твоей спине, могу поклясться на целой куче Библий!

Теперь Джим почувствовал боль от рубцов и мокрое соленое жжение текущей крови.

— Это… — начал он и умолк. Как объяснишь такое? Да пока что ему и не надо этого делать. Главное сейчас — это разобраться, как попали наркотики к нему в комнату. Сукин сын Шервуд определенно приложил к этому руку! Но зачем ему кого–то подставлять? И как он это сделал, если это он?

Мак–Донрах, толстопузый здоровяк средних лет, повел Джима в ванную и поставил его спиной к зеркалу Джим, вывернув шею насколько возможно, осмотрел свою спину На ней было самое малое шесть длинных и глубоких рубцов. Их нанес Орку бич надсмотрщика, но они отпечатались и на спине у Джима. Кровь только–только начала запекаться.

— Я тебя помою, — сказал Мак–Донрах — Только не делай резких движений. Не доверяю я тебе.

— Я ж не сумасшедший, — сказал Джим. — Просто я был погружен, весь ушел туда. Я даже не знал, что делаю. И эти капсулы, Мак, не мои. Кто–то хочет меня подставить.

— Все так говорят.

Мак стер полотенцем кровь, потом обмыл рубцы водой и просушил бумажными салфетками. Потом еще протер раны спиртом. Джим стиснул зубы, но не издал ни звука.

— Тебе надо будет сходить в травматологию, там обработают как следует, — сказал Мак–Донрах с ухмылкой, точно ему доставляло удовольствие делать Джиму больно. — Но, думаю, теперь инфекция тебе не грозит. Надевай халат и шлепанцы.