Те, кто ожидал увидеть «звериный лик пришельца», были разочарованы. Выглядел «серый» как самый обычный человек. Молодой, без особых примет, вполне располагающей европейской наружности, разве что чуть бледноватый. Странными выглядели только две заметные детали. Первая – глаза «серого» были чуть прикрыты, а взгляд плавал, как бывает у сильно пьяного или накачанного каким-нибудь противозаконным препаратом. И вторая деталь: рот «серого» был заклеен самым обычным серебристым «скотчем».

– Что-то я не врубаюсь, – проронил негромко Каспер. – Это «серый»?

Андрей заметил на шее у пленника шнурок и потянул за него. Из-под серого одеяния выскользнула пластиковая карточка журналистской аккредитации.

– Здесь написано, что это репортер, – бегло изучив удостоверение, сказал Андрей. – Александр Кривов. Аккредитован в пресс-центре «Проекта 413». Запаяно штатно. Печать, подписи, фото, цифровой код, голограммы. В том числе голограмма, дублирующая фото.

– Это как на загранпаспорте, – подсказал Каспер.

– Карточка подлинная, – сделал вывод Лунёв.

– Тогда, выходит, костюмчик липовый? – проронил Муха. – Или «серые» на самом деле все такие? В смысле – никакие не пришельцы из разломов, а бойцы невидимого фронта из ГРУ или ФСБ? Под прикрытием.

– Скорее, костюмчик на него надели без его ведома, – сказал Андрей.

– Зачем?

– А вот с этим надо разбираться, – он обернулся к Чернявскому: – Настоящего доктора позовите.

– А я искусственный?

– Врача!

– Я и есть врач, уважаемый, – док скинул рюкзак и достал из него аптечку. – Юноша в трансе, и происхождение этого состояния нам неизвестно. Возможно, так повлияло путешествие вглубь разлившегося разлома или двойная метаморфоза, однако…

– Доктор, а если по сути? Вы сможете вывести его из транса или нет?

– Я попытаюсь! Куда вы спешите? – Чернявский одним движением отклеил «скотч». – Видите, никакой реакции. Очень глубокий транс.

Он достал из аптечки пузырек, открыл, понюхал, бодро передернул плечами и сунул емкость под нос пациенту. Кривов вдохнул, глаза у него заметно округлились, но взгляд так ни на чем и не сфокусировался. Доктор спрятал пузырек и достал из рюкзака стерильно упакованный приборчик.

– Ценная вещь, – он обернулся к Кирсанову. – В зонах часто выручает. Спасибо за нее.

– Это что? – спросил Муха.

– Это химический анализатор. Выявляет все известные токсины в крови. Причем, если обнаруживает что-то новенькое, заносит в базу данных, а после выхода из зоны сам связывается через сеть с главной химлабораторией ЦИК, консультируется, если можно так сказать, и закачивает в свою память рекомендации по новому токсину. Представляете? Умнейший прибор!

– Док, мы вам верим, – прервал его Бибик. – Делайте анализ.

– Да, да, – голос бывшего командира подействовал на Чернявского, словно успокаивающее средство. – Это займет пять-семь минут.

Пока квестеры наблюдали за манипуляциями дока, Кирсанов и Бернштейн незаметно вышли из кабинета «пошептаться», а Юрьев занял место координатора на «капитанском мостике», то есть у окна, из которого была видна значительная часть зоны разлома.

Сияние над аномальной территорией почти исчезло, лишь над центром еще играли слабые зарницы. Но темнота ничуть не мешала разведчику, да и другим квестерам, находившимся в непосредственной близости к границе зоны. С наступлением темноты выяснилось, что большинство крупных конгломератов имеют свойство слабо светиться в темноте. От каждого по отдельности света исходило не больше, чем от стрелок «командирских» часов, но вместе артефакты создавали вполне приличный световой фон. Только «засвечиваться» на этом фоне было некому. Все квестеры толклись на базе. На передовом рубеже дежурили только несколько разведчиков, да в тягаче с лебедкой дремали двое нанятых в городе штатских.

Ходить ночью в зону у квестеров было не принято и раньше, так что отсутствие активности на участке границы рядом с НП – вполне нормальное явление. А вот правее, там, где базировались спасатели, наоборот, творилось не пойми что. Кипела настолько бурная деятельность, что казалось, там аврально достраивается какой-то важный объект. Только огоньки сварки не вспыхивали. Зато тяжелая техника курсировала между пограничьем и ближайшим пустырем непрерывно. Спасатели вывозили из зоны все, что попадалось под руку. И судя по тому, что среди грузовиков иногда мелькали кареты «Скорой помощи», некоторые «артефакты» оказывались людьми. Живыми или нет? Об этом следовало спросить у спасателей или сотрудников «Скорой помощи». Или хотя бы у того, кто находился поблизости от места, где все происходило. Вот только у кого?

«Может, Митю отправить?»

Мысль показалась Юрьеву удачной. В силу возраста Митя обычно не вызывал подозрений и пробирался в любые «загашники». Даже если его ловили, дело заканчивалось от силы напутственным подзатыльником.

Разведчик достал телефон и собрался позвонить, но тут в руках у дока мелодично звякнул химанализатор.

– Любопытно, любопытно, – изучив показания прибора, автоматически переброшенные для наглядности на планшет, пожевал какую-то мысль Чернявский. – В крови нет токсинов. Вообще.