Лорд Чарнок сел рядом с ней и спросил:

— Почему вас не сопровождает горничная? Ведь вы же не путешествуете совсем одна?

— Я… я совсем одна.

Встретив его удивленный взгляд, она поспешила объяснить:

— Все… устраивалось через русское посольство… И… наверное… тетя Кэтлин решила… как и я… что они… кого-то со мной отправят.

Лорд Чарнок подумал, что это казалось бы разумным предположением, но графиня либо не потрудилась осведомиться относительно распоряжений, либо — что казалось ему более вероятным — просто поскупилась на то, чтобы оплатить проезд горничной. Вслух же он сказал:

— Вы явно слишком молоды, чтобы путешествовать без сопровождающих.

Он чуть было не добавил «и слишком хороши собой», но удержался, понимая, что еще сильнее испугал бы Полину.

— Было глупо… выходить из каюты… после того, как он так себя вел… вчера вечером, — чуть слышно проговорила Полина, запинаясь от волнения. — Но помощник капитана убедил меня, что такое… больше не повторится.

— Боюсь, что подобное могло бы произойти с вами, на каком бы корабле вы ни плыли. Все дело в том, что вы путешествуете одна, — проговорил лорд Чарнок.

Полине показалось, что он укоряет ее за легкомысленное поведение. Ей нечего было сказать в ответ, так что она только понурилась, словно школьница, получающая выговор от классной дамы.

После недолгого молчания лорд Чарнок спросил:

— Позвольте спросить, зачем вы едете в Россию?

— Тетя Кэтлин… устроила меня… к княгине Волконской, — нехотя проговорила девушка.

— В каком качестве?

— Она говорила довольно… неопределенно… но, насколько я поняла, мне… предстоит… учить детей говорить… по-английски.

— И вам хотелось бы этим заниматься?

Ответ последовал очень не сразу. Потом, будучи не в силах скрывать правду, Полина призналась:

— Я… никогда не думала… что мне понадобится этим заниматься… Но мои родители умерли… и тетя Кэтлин стала… моей опекуншей.

Она сказала это очень просто — и необходимости в дальнейших объяснениях не было. Лорд Чарнок прекрасно понимал, что графиня Ротбери не пожелала вывозить в свет взрослую племянницу — а тем более такую красивую. Он по возможности старался не прислушиваться к сплетням, однако надо было быть глухим — или совсем не бывать в свете, — чтобы не знать, что все общество обсуждает подробности любовной связи между графиней и лордом Меррихью. Особенно много разговоров об этом шло в клубах, где собирались обычно джентльмены.

Лорду Чарноку Гарри Меррихью был симпатичен, но он прекрасно знал, что этот повеса увлекается каждой красивой женщиной, с которой только встречается. Поэтому он нисколько не сомневался в том, что у графини была сугубо личная — и очень важная для нее — причина постараться как можно скорее удалить Полину из Лондона.

— А вам когда-нибудь хотелось побывать в России? — спросил он у девушки.

— Этой страны не было в числе тех… которые мы с папой мечтали увидеть, — ответила Полина. — Но тетя Кэтлин решила… что она — самая подходящая, потому что у меня была русская крестная мать и имя мне дали русское — в ее честь.

— И что же это за имя?

— Полина.

Лорд Чарнок снова подумал о том, что на самом деле выбор графини был основан на том, что Россия отстоит от Англии гораздо дальше, чем другие страны Европы.

— Я не сомневаюсь, что, когда вы привыкнете к жизни в России, вы найдете там немало интересного, — ободряюще сказал он.

— Я… очень на это надеюсь, — чуть слышно отозвалась Полина. — Вот почему… я пыталась… найти какую-нибудь книгу об этой стране. Она посмотрела в сторону книжных шкафов, словно объясняя лорду Чарноку, почему она вообще оказалась в этом салоне.

— Сомневаюсь, чтобы здесь могло оказаться что-то хоть немного интересное, — презрительно сказал лорд Чарнок. — Но у меня в каюте есть кое-какие книги. Я распоряжусь, чтобы мой камердинер вам их принес. Я уверен, что вы найдете их очень содержательными — хотя слог у них немного тяжеловат.

Полина улыбнулась, и испуганное выражение сошло с ее лица. Лорд Чарнок заметил, что у нее почти прошла дрожь, из-за которой совсем недавно она едва могла держаться на ногах.

— Для меня тяжелых книг не существует, — сказала она. — И я очень вам благодарна за предложение одолжить мне ваши книги. Если у вас есть какая-нибудь, где рассказывалось бы о политике и дипломатии, то я предпочла бы именно ее.

Лорд Чарнок несколько высокомерно поднял брови:

— О политике? — переспросил он.

— Папа рассказывал мне о том, как Пруссия оккупировала Польшу, и про конфликт с Турцией, который случился три года назад. Я тогда еще подумала: до чего умен лорд Пальмерстон!

— Да, вы не ошиблись, — согласился лорд Чарнок.

Он был очень удивлен тому, что Полина интересуется подобными вещами. Согласно его опыту, женщины — особенно хорошенькие — считали политику вещью скучной. Однако он не был намерен обсуждать серьезные вещи с молоденькой девицей, которая могла бы потом повторять его слова, выдавая за свои, да еще к тому же исказить их, поэтому поднялся и сказал: