Шрифт:
– Из дыродела промеж глаз – как подруге!
– Мне надо. Очень-очень. Сильная разведка ушла за Уй Лицзинь, за боевиками ушла. Искала боевиков, нашла «Призрака». Так странно, так необычно. И очень опасно. Императорская семья славится злопамятством! Где императоры, там и «Призраки», да-нет? Завтра тайная разведка пойдет «Призраков» искать, и полиция пойдет, шпионы корпораций пойдут – все страшатся возврата императорской семьи, все пойдут! Мне надо, чтоб правильно шли. Станция перемещений – в плавнях. Мне в плавнях порядок нужен, и чтоб работали! Чтоб шпионы куда надо шли, по сторонам не глядели. Знать бы немножко, как так «Призрак» вместо боевиков попался, лучше могла бы руководить! Совсем-совсем немножко, как подруге знать бы, э?
Кошка Мэй думала. И думала, и думала… Мэй-чмэй, как сложно! Порядок в плавнях нужен, права господарка! Сказать, что Робкая Весна – не императоров «Призрак», сама по себе птица? Лишиться защиты – или наоборот будет? Вуй, как много от доверия зависит!
Ударили по глазам светилки, и с рычанием остановилась местная колымажка. Хорошая колымажка, чуть ли не с летательным допуском, как поняла Кошка Мэй. Опустилась ветрозащита, и абориген заорал противным голосом «бла-бла-бла». Другие из колымажки поддержали странными звуками, Кошка Мэй уже знала, что назывались они – «ржать». Ничего не поняла Кошка Мэй, но догадалась. Развернула дыродел и пробила колымажке колеса. Вот так, чтоб не ржали аборигены, чтоб мимо себе ехали, летели даже. Абориген перестал орать, вылез и озадаченно склонился над колесом. Кошка Мэй и ему врезала – парализатором. Из колымажки заорали.
– Кеззлы! – коротко ответствовала Кошка и пошла к колымажке.
Нюйка с огромным любопытством смотрела, как брызнули в темноту аборигены, своего из команды даже бросили.
– Кеззли?!
– Они и есть! – буркнула Кошка Мэй. – Идем, госпожа Тан.
– Быстро-быстро идем? – догадалась нюйка. – Сканеры глушим, подгляд-глазки смотрим? Кошка Мэй местных господарей стреляла, понимаю вся! Кеззли? Так странно. И любопытно!
– Не господари они. Кеззлы…
– Маскулины? На колымажке?!
– Не маскулины. Нет здесь великого деления, все в господари стремятся-рвутся, совсем тухлый мир, хуже, чем в плавнях!
Нюйка озадаченно затрепетала пальчиками, даже остановилась – а Кошка Мэй вдруг впала в какое-то возвышенное состояние. На одно мгновение открылась ей истина, такая, какой видел ее, наверно, каждый день старый мудрый Ян Хэк. Факт к факту, как говорил он, и потом щелк – и сложилась картина. Нет здесь белхалаш, нет и не было никогда! Все в господари рвутся, вот как! Однополярный мир, бесконечная пирамида власти… Потому и не работают ответственно местные белхалаш, воруют местные, бракодельничают еще, но не работают. И не будут никогда местные стремиться к честной работе. Зачем работать честно? У местных каждый грязный маскулин себя господарем мнит! Пусть маленьким, крохотным даже, пусть только перед своим напарником – но господарем! Господарь не работает – господарь распределяет! Потому так тянутся местные к дорогим колымажкам – чуть ли не с летательным допуском колымажкам! Не нужна колымажка, пешком на работу правильней ходить – а тянутся. Потому что едет юный идиот-маскулин в колымажке и мнит себе – он господарь! И ему хорошо. Потому не полыхают рабочие бунты в этом мире, не стреляют меткие боевики господарей – потому что все хотят таковыми стать. И признают право господарей на бесчеловечную жизнь. Тайно признают, внутренне – но сильно-сильно. И сами так хотят. И получается, что еще труднее Кошке Мэй орден создавать придется! Придется даже не орден – из местных маскулинов воспитать достойных белхалаш, вот как! Вуй, из небывалых задача, как бы не опозориться…
Многое поняла Кошка в этот момент из того, что прежде казалось необъяснимым – и просияла счастливой улыбкой. Не дура она, и ей открыта истина! Пусть нечасто, пусть один раз всего – ну и что? Кошке Мэй одного раза достаточно, чтоб дурой себя не чувствовать. А дальше пусть Ян Хэк думает, как и прежде – он мудрый, ему нетрудно!
Кошка Мэй помрачнела. Озарение пронеслось манящей тенью и исчезло – но оставило очень неприятную мысль. А ведь тайная разведка Арктура уже здесь, вот как получается. Не могла такая умная нюйка в новый мир без данных, без подготовки пойти, никак не могла. Значит, уже пришла разведка, и даже сведения передала. А пришла, как и прежде приходила – Уй Лицзинь искать. Да боевиков топтать.
– Госпожа Тан! – вырвалось у женщины. – Я пойду. Надо мне, сильно-сильно надо!
Нюйка задумчиво глянула – и повела небрежно пальчиком. Мол, иди, совсем не держу, не нужна Кошка.
– Не выстрелишь, о «Призраке» не спросишь? – недоверчиво уточнила Кошка Мэй.
– Иди, Кошка. О «Призраке» догадалась, совсем легко догадаться. Молчит Кошка Мэй – значит, ваш это «Призрак», не императора. В плавнях много кто прячется, даже профессор Ян Хэк прячется, и разведка Южного континента прячется – может и «Призрак» прятаться, почему нет? Из тех, кто Вечную резиденцию императоров защищал до последнего. Иди, Кошка Мэй, отпускаю подругу.
– Я…
Госпожа Тан ослепительно улыбнулась, совсем как нюйка, как малышка даже, и Кошка Мэй невольно улыбнулась в ответ.
– Стой на страже закона с дыроделом в руке, – сказала нюйка. – И Ян Хэк пусть стоит, и Робкая Весна. Мастер Мень предатель – но и он пусть стоит тоже. Тогда в плавнях порядок будет. Тайная разведка иначе посчитала – вот пусть передумает тайная разведка! Я ей не указ – а вы указ. Иди, Кошка Мэй. А то опоздаешь.
– Не опоздаю. Боевиков быстро как разведка найдет? Здесь сканеров нет.
– Есть сканеры, – возразила нюйка. – Вот, у меня на разгрузке, и у тебя тоже. Хорошие сканеры, отличные даже! В разгрузку особые нити зашиты, видит их сканер очень далеко!
– У боевиков нет разгрузок. И полицайской шкуры нет. В обычной одежде боевики ушли, не найти.
Нюйка уважительно качнула пальцами – и достала еще один сканер.
– Вот. Видит заряды оружия. У боевиков есть оружие, как не быть. А сканер видит – и показывает. В плавнях много всего, путается сканер, а здесь не путается. Посмотрит тайная разведка – и увидит, где боевики прячутся.