Девушка с легким щелчком накинула лямки на плечи, то ли прислушалась к чему-то, то ли задумалась – и отрицательно качнула пальцами.

– Они совестливые, – серьезно возразила она. – Вот, я пришла, они ушли гулять, и надолго ушли. Дождь, грязь, еще темно и холодно, а ушли. Лао Саша… твой дом – очень особенный дом! Тут для беглецов словно родина. Точка перехода рядом, шагнешь – и дома. А Арктур – он такой, суровый, но любимый, как его забыть? Вот и не уходят беглецы. Жизнью рискуют, недовольство твое терпят, а уйти не могут. И ты потерпи. Ты почти что родной нам, принял в трудное время, защитил от бед мира, язык освоил, вот, даже подругу из наших взял, и не одну!

Нюйка скользнула к нему в руки и крепко прижалась.

– Потерпи, – шепнула она. – Еще немного, да? Я заберу их, власть в плавнях возьму и заберу. Наши беглецы – они очень необычные, редкие даже, нельзя такими разбрасываться Арктуру! Мир, если необычных не ценит, быстро-быстро погибает!

Она шептала, запрокинув голову, и он не удержался, поцеловал милые лопочущие губы, не очень вдумываясь в то, что она говорит. Девушка охотно ответила – и вдруг замерла настороженно, прислушалась к чему-то. Ну да, странный стрекочущий звук со стороны лесополосы и его удивил, но не отвлекаться же на всякую ерунду в такой важный момент…

Стрекочущий звук повторился, умножился, а потом вдруг как бабахнуло!

– Аи-йя!.. – прошипела нюйка.

Стремительно выскользнула из его рук, сорвала с бокового карманчика какую-то пластиковую загогулину и нацепила на кулачок на манер кастета.

– Поплатятся военные за то, что не вняли доводам разума, сильно-сильно поплатятся! – грозно пообещала она и бросилась наружу.

– Куда?! – спохватился он.

Схватил на веранде попавшийся под руку тренировочный шест Кошки Мэй и побежал следом.

То, что произошло перед ним на раскисшей полевой дороге за лесополосой, он не смог бы забыть до конца жизни, даже если б захотел. Сполохи выстрелов и горящий боец Вуй. Зависший над полем летающий танк. Искаженные криками лица десантников на его броне. Госпожа Тан, припавшая на колено прямо в грязь и садящая из своего кастета – оружия? – по десантникам. Робкая Весна внутри полупрозрачной гигантской птицы. Яростная Мэй Мао, сминающая пламенными крыльями броню летающего танка. Жуткий киборг по имени Здоровяк Мень. И присевший в защитной стойке мастер Чень, прикрывший упавшую женщину куполом упругого сияния. Такие привычные, знакомые, простые шабашники-строители. Обыкновенные инопланетяне.

Один из отброшенных могучим Менем десантников перекатился и вскочил. И развернул в его сторону свое странное оружие. Госпожа Тан выстрелила раз и другой, он даже испугаться не успел. Зато успел разглядеть, как заряды расплываются по броне десантника без особого эффекта. Нюйка взвизгнула и кувыркнулась в сторону. А у него в руках – только бесполезная деревяшка. Вот ее он и швырнул в десантника с отчаяния. Как ни странно, попал. Десантник покачнулся, очумело потряс головой… и упал. Бабушка Нико мелькнула черной тенью к следующему бойцу…

Нюйка поднялась с земли и попробовала очистить от грязи одежду.

– Зачем беглецам мастер Мень, если есть бабушка Нико? – спокойно отметила она.

Здоровяк слабо оскалился на шутку – и задумчиво посмотрел вслед грозной бабушке. Похоже, эффективность бабуси и его немало озадачила.

Ночной бой кончился. Чадил изуродованный Кошкой Мэй летающий танк, валялись убитые десантники, а чертовы китайцы бродили среди трупов, отмывали в луже грязные руки, шутили даже… хотя какие из них китайцы? Инопланетяне. Они на своем Арктуре, наверно, каждый день такое видят. И участвуют, да! Иначе б не шутили, а тряслись от пережитого, как он!

Госпожа Тан наконец смирилась с грязной одеждой и подошла к нему. Он взял ее за руку – пальцы частно подрагивали.

– Хорошая у армейских броня, – пожаловалась она, еле шевеля непослушными губами. – Отличная даже. Смертобой не берет, и ничто не берет. Думала, убьет меня десантник. А шест взял. Бам по голове… Так странно. Древнее оружие – самое надежное, вот как получается…

Нюйка бормотала и бормотала, а до него вдруг дошло, что она от страха еле на ногах держится, вот-вот упадет. Тогда он наклонился и взял ее на руки. И прижал к груди, совсем как мастер Чень свою ненаглядную Кошку. Нюйка облегченно уткнулась в плечо и запищала. Так они и побрели домой, каждый со своей женщиной на руках, потому что Робкая Весна после схватки с танком тоже на ногах не держалась, а Мень держался даже с малышкой у груди. Мень, если на то пошло, мог бы и бабушку Нико еще прихватить, и ничего бы ему не сделалось, только бабушка Нико в помощи не нуждалась.

Они ввалились на веранду всей грязной компанией. Разулись и частично разделись, чтоб не тащить грязь в дом. Потом уселись на кухне, ожившая Робкая Весна и мастер Мень занялись готовкой чая… а нюйка все хлюпала носом у него на груди.

– Не плачь, подруга, – тихо сказала Кошка Мэй. – Я вот не плачу.

И прикрыла крепкой ладошкой глаза. Над головой вспыхнуло и исчезло белое пламя.

– Боюсь я, – жалобно сказала нюйка. – Не удержала воздушная танцовщица своего руковода, не вняли доводам военные. А военные Арктура – они сила! Нет никого сильнее их!