И сейчас меж прутьев, словно пена для ванной, фиолетовыми пузырями вытекал целый водопад чакры Кьюби. Во мгле чуть выше горели желтые сумасшедшие глаза.

— Да! Тебя, наконец, поглотила ненависть! — прорычал Девятихвостый Волк, и его рык заставил блондина вздрогнуть.

— Доволен? — безразлично прошептал Наруто, не желая доставлять Кьюби еще большее удовольствие, разрываясь в истерике от отчаяния. Годы, превратившие из него подростка в девятнадцатилетнего мужчину, опытного и сдержанного человека, сыграли свое.

— Я же предупреждал тебя! — прорычал Кьюби, — Середины цикла, когда ночью над землею восходит полная Луна!

Наруто, услышав что-то знакомое, начал усиленно рыться в памяти, припоминая давние встречи с Волком в сознании. Вот! Нашел!

"К сожалению, даже сейчас у меня недостаточно сил выбраться: цикл еще не подошел к середине", — сказал тогда Кьюби.

А Наруто в ответ на это съязвил: "Тебе нужен какой-то ритуал, чтобы вырваться? Дай угадаю, три ночи сидеть в храме у алтаря, съесть какую-то гадость, а затем переночевать на кладбище? Ах да, забыл! Ты же заперт здесь. Ни тебе храма, ни тебе жрачки, ни даже кладбища!"

Он вспомнил еще одну свою фразу в тот момент, когда догадался, о чем говорит Волк: "Середина цикла... Ты говоришь о Луне?"

— Да, я говорю о Луне. Так что не советую тебе напиваться во время полнолуния. Это так, предупреждение, — повторил Кьюби собственные слова, — Я вижу, ты вспомнил...

Блондин закрыл глаза, не в силах больше глядеть на светящуюся фиолетовым огромную клетку, из которой на него смотрели два желтых огонька.

— Мало того, ты не напился, а укурился, наркоман!!! И после этого потерял голову от гнева и ненависти. Что может быть прекраснее этого? Я даже не ожидал такого подарка, — захохотал Волк.

Наруто открыл глаза, устремив ненавидящий взгляд на клетку. Да, как он догадался, сейчас проснулась вся злоба, которая таилась в Кьюби и в нем самом, накапливаясь долгие годы. Шерсть Волка, обычно серебристо-серая, сейчас стала черной, и его вообще не было видно в тени клетки.

— Вставай, пытайся что-то сделать! — приказал Волк.

Наруто улыбнулся, а затем засмеялся. Искренне, как не смеялся очень давно.

— Что? Ты серьезно? Зачем? — сквозь смех бросил он.

— Ну... Так не интересно. Давай, доставь же мне удовольствие! — усмехнулся Девятихвостый.

Наруто перестал смеяться и спокойным голосом ответил:

— Нет, хватит с тебя подарков на сегодня. И печать я тоже не буду снимать. Давай, выплескивай свою злобу, используй мое тело, разнеси все вокруг! Но знай, это не надолго. Пока я не снял печать, ты ограничен. Ты — хищник, охотник в собственной клетке.

Кьюби затих, продолжая излучать злобу.

— Каково тебе, а? — воскликнул Наруто, решив добить Кьюби в этой битве слов.

— Даже сейчас ты так уверен в себе? — прорычал Волк, — Ну же, смотри. Ты уже весь мой!

Узумаки удивленно посмотрел на клетку, думая, чего можно ожидать. И он увидел то, как по бумажной печати на перегородке двух створок клетке появилась трещина, будто кто-то ее надорвал. Маленькая, почти незаметная, но трещина. И в следующий миг она стала чуть длиннее. А потом еще.

"Не может быть!"

— Что происходит? Ты... не можешь выбраться. Тебя держит печать моего отца.

Кьюби захохотал, временно прекратив свое дело.

— Да неужели? Меня держит печать Четвертого Хокаге, Хатаке Сакумо, а не твоего отца. Дурак, навеки распрощавшись со своим миром, ты все еще пытаешься жить в нем, сохранить воспоминания?

Наруто вздрогнул.

"Хатаке Сакумо? Что это за печать такая? Как он..."

— Невозможно.

— Нет ничего невозможного, сын Желтой Молнии. Смотри, как я навеки уничтожу эту преграду. И знай, что это ты дал мне такую возможность. Ты сдался, перестал сопротивляться. Не стал делать ничего, когда нужно было остановить меня, — весь зал наполнился громким хохотом огромного демона. От этого хохота даже по воде пошла рябь.

— Что?

— Ты совершил самую большую ошибку, сдался, а значит — проиграл эту битву. Значит, самостоятельно порвал печать. Смотри. Я навеки уничтожу эту преграду. И пусть Четвертый Хокаге в могиле перевернется, но я уничтожу эту чертову печать.

На бумажке появился новый надрыв — с другой стороны. Он тоже начал удлиняться, и Узумаки готов был уже поклясться, что слышит звук разрезаемой бумаги.

— Я выйду отсюда и уничтожу тебя. А потом мне будет, чем поживиться в этом мире. Акацуки, пять Великих Стран, твои друзья, враги... Я уничтожу ВСЕХ И ВСЁ, до чего только смогу дотянуться!

— Нет! — закричал Наруто, с замиранием сердца глядя на рвущуюся печать.

Внезапно печать перестала рваться. Кьюби непонимающе уставился на клетку, оскаливая огромные клыки. Из его глотки донесся яростный рык.