Еще чуть-чуть — и она окончательно потеряет над собой контроль, прильнет к нему в неудержимом порыве, забыв обо всем.

Дрожь отрезвления пронзила Холли — она решительно вырвалась из объятий Роберта.

— Ты не имел права так поступать! — с внезапно прорвавшейся злостью выкрикнула она, чувствуя, что вот-вот расплачется.

— Да, — легко согласился он. — У меня нет абсолютно никаких прав на тебя. Извини, я просто не мог сдержаться. Я так часто представлял себе нашу встречу, мечтал увидеть тебя взрослой женщиной. — Его лицо осветилось непонятной улыбкой. — Только сейчас я понял, какое у меня бедное воображение. Этот Джон… он твой любовник?

Холли вздрогнула, широко раскрыв глаза, и уже готова была немедленно отвергнуть столь нелепое предположение, но вовремя сообразила, что тем самым навлечет на себя еще большую опасность. Ему незачем знать правду.

— Моя личная жизнь тебя не касается, — сдавленным голосом пробормотала она.

— Не касается? Когда-то мы были любовниками, — напомнил он ей.

Такая хладнокровная констатация факта причинила ей невыносимую боль, Роберт будто вонзил ей нож в самое сердце.

— Это… было давно, с тех пор прошло десять лет, — запинаясь, пробормотала она.

— Одиннадцать лет и десять месяцев, — уточнил Роберт, открывая дверь. Однако на пороге задержался и совсем другим тоном спросил: — Так ты не забудешь о своем обещании? Приедешь посмотреть, что можно сделать с моим парком?

Обещании?Она ничего ему не обещала. Холли приоткрыла рот, намереваясь произнести это вслух, но было поздно: Роберт уже вышел, притворив за собой дверь.

Долгое время Холли стояла неподвижно, безуспешно стараясь осознать значение происшедшего.

Визит Роберта был таким неожиданным, так не вязался с тем, что она могла от него ожидать. И повел он себя чрезвычайно странно: обнял ее, поцеловал, дал понять, что…

Что именно? Что видит в ней желанную женщину? Да нет, этого не может быть. Наверно, она сходит с ума… Как он может желать ее, после того как обошелся с ней столь сурово? Десять лет назад он весьма недвусмысленно и жестоко заявил ей, что не любит ее.

Каковы же его истинные намерения? Чего он хотел? То, что произошло, похоже на извращенную шутку. Другого объяснения нет. Неужели он стал настолько тщеславным, что и мысли не допускает, что женщина, однажды любившая его, способна разлюбить? Холли слышала о таких мужчинах. Однако тщеславие никогда не относилось к числу слабостей Роберта… особенно такого рода. Тогда как же все-таки объяснить его поведение? Вошел в дом к женщине, которую не видел десять лет, обнял, поцеловал, намекнул, что был бы не прочь возобновить прежние отношения… Так поступают мужчины, когда они совершенно уверены, что их ухаживание будет принято благосклонно.

Роберт — умный, зрелый человек и, несомненно, не новичок в утонченных сексуальных играх, но что побудило его начать эти игры с ней? Не может же он не понимать, что Холли не желает вновь впускать его в свою жизнь, как-то связывать с ним свою судьбу! Если ему нужна легкая любовная связь, Анджела Стэндард с радостью удовлетворит все его сексуальные потребности. Если же он полагает, что может запросто вернуться к ней, Холли, и она примет его с распростертыми объятиями только потому, что однажды проявила слабость и влюбилась в него как последняя дура, то тут он жестоко ошибается, черт побери!

Да, сегодня он застал ее врасплох, но отныне она будет начеку. Пусть Роберт знает, что ее не интересуют подобные игры. Беззащитной юной девушки, какой она была десять лет назад, больше нет: его жестокость убила ее.

Однако, лежа в постели, Холли все еще ощущала тепло его губ, предательская чувственная дрожь пробегала по позвоночнику, сладостная истома наполняла тело, жаждущее ласк Роберта.

Панический страх охватил Холли. Нет, только не это! Нельзя допустить возвращения прошлого. Не хватало еще снова влюбиться в него. Выходит, минувшие страдания ничему не научили ее. Неужели она не извлекла из прошлого никаких уроков? Неужели забыла ту невыносимую боль, которую он причинил ей своим уходом?

Наутро Холли разбудил негромкий, но настойчивый звонок стоящего на столике у кровати телефона. Окончательно проснувшись, она бросила взгляд на часы и пришла в ужас: уже начало десятого! Видимо, она не услышала, как прозвонил будильник.

Обычно Холли вставала гораздо раньше, но теперь размеренное течение ее жизни нарушилось. Накануне вечером, закрыв за Робертом дверь, она не сумела заодно выгнать его из своего сердца: всю ночь ее мучили яркие видения, вернувшие ее в прошлое, в те времена, когда они были любовниками, когда она верила в его любовь. Балансируя на грани сна и яви, она наконец задремала, и неудивительно, что под утро ее сморил глубокий, без сновидений сон.