— У людей тоже есть законы. Но люди по-прежнему убивают, крадут и насилуют себе подобных. Закон помогает наказать виновных, но, пока есть свобода воли, будут те, кто его нарушает. И смертные, и вампиры.

Она отвела взгляд в сторону, но он успел заметить в нем боль и гнев.

— Закон не защитил твоего брата и его жену, Сара. Я сожалею об этом. Но ты не можешь продолжать свою миссию. Это убьет тебя!

Ее смех был мягким и грустным.

— Ты думаешь, я не знаю об этом?

Она замолчала и оглянулась на него:

— Эти законы… Кто-то должен был их поддерживать, правильно? Может ли кто-то найти правосудие для моего брата и его жены?

— Сара… — Он подождал, пока она не посмотрит на него, и затем встал со стула. Не было ничего, что он мог сказать, чтобы унять ее боль. Даже если бы он рассказал все, что знал, это все равно бы не помогло. Но это было все, что он мог сделать. Он встал перед ней на колени, и было жаль, что он не мог до нее дотронуться, что она могла не хотеть его прикосновений. — Это уже сделано!

Она моргнула, сглотнула — ее выдало резкое движение горла. Она облизнула губы, мгновенно ставшие влажными, но даже этот невинный жест разгорячил кровь Уайета, и голод вспыхнул в нем снова. Ему пришлось заставить себя сосредоточиться, чтобы понять ее слова.

— Уже сделано?

Он не мог не коснуться ее. Она, конечно, отстранится, а он будет чувствовать себя дураком, но он должен сделать это. Легко и мягко. Он всего лишь убрал назад ее волосы с лица. Нежность, которая длилась всего один удар сердца. Она застыла не дыша, и он приготовился. Но она не отстранилась и не вздрогнула. И в ее глазах не появилось отвращение. Лишь подняла глаза и посмотрела на него. Уайет медленно протянул руку и погладил ее по щеке:

— Сделано. Они были мертвы к закату следующего дня.

Сара резко опустила голову:

— Мертвы…

Она сидела неподвижно в течение минуты, затем вскочила, пронеслась мимо него, и стала мерить комнату шагами.

— Мертвы! Ты говоришь мне, что они мертвы уже год. И ждешь, что я тебе поверю. Так?

Уайет встал и, засунув руки в карманы, наблюдал за ее перемещениями.

— Я не жду, что ты поверишь мне, Сара. Ни в этом, ни в чем-либо другом.

Она резко остановилась и повернулась, столкнувшись с ним:

— Тогда почему я делаю это? Почему доверяю тебе? Почему смотрю на тебя и у меня нет желания убежать, хотя знаю, что я должна?

В ее глазах плескались самые разные эмоции — смущение, сомнение, желание.

Ее желание он почувствовал всем своим существом, потому что эта эмоция отозвалась в нем. Он ответил ей хриплым от волнения голосом:

— Твой разум говорит тебе бежать, Сара. Но другая часть тебя понимает, что я неопасен.

— Как ты можешь быть неопасным?

Его сердце сжалось. Уайет сделал один медленный шаг в ее направлении. Другой. И еще один. Он был достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, но он не позволит себе этого.

— Как я могу… Как я могу причинить тебе боль?

Вместо того чтобы коснуться ее, он вытащил из-за пояса «глок». И позволил себе коснуться ее запястья. Взяв пистолет за ствол, он вложил рукоять в ее руку и поднял на уровень своей груди.

— Ты можешь причинить мне боль, Сара? Он заряжен. Если ты действительно думаешь, что я бездушный монстр, тебе достаточно нажать на спусковой крючок. Я сталкивался с монстрами, и, поверь, я в таких случаях не колеблюсь.

Она попыталась вырвать руку, но он не отпускал.

— Ты — сумасшедший, — прошептала она. — Думаешь, что я не сделаю этого? Не смогу?

Уайет печально усмехнулся:

— О нет! Я знаю, что ты можешь спустить курок. И что ты должна это сделать. Если правда думаешь, что я — всего лишь чудовище…

Ее дыхание замерло. Она взглянула на оружие, прижатое к его груди. На таком расстоянии нельзя было промахнуться. Он умер бы прежде, чем упал на землю, как любой смертный.

— Нет! — Ее голос перешел в резкий, надломленный шепот.

Она снова попыталась вызволить руку, и теперь он позволил ей это сделать, наблюдая, как она осторожно отходит на безопасное расстояние… О, как осторожно! Она положила оружие на ночной столик и вытерла руки о брючины:

— Нет!

— Почему — нет?

— Потому что я не могу.

Она покачала головой, повернулась к нему и повторила:

— Я не могу.

В ее глазах застыло выражение, которое могло заставить его сделать что-то совсем унизительное. Например, коснуться ее. Сказать ей, что он провел прошлый год сожалея, что все не сложилось иначе и они не вместе. Сказать, что он думал о том, чтобы провести остаток жизни с ней, и это после одной недели, проведенной вдвоем. Какие дикие фантазии!