– Что, Знахарь, правда, что ли? Ты что-нибудь такое помнишь?

Я наморщил лоб и что-то такое вспомнил. Что-то было. Не помню точно, что, но – было. И поэтому без особого удовольствия ответил:

– Да, Миша, было. Так что придется ответить за базар.

И, протянув полный стакан пива Наташе, сказал:

– С добрым утром, сударыня! Не желаете ли выпить малую толику этого прекрасного напитка?

– Малую – Толику, большую – Вовану, – сказал вдруг Бурлак и засмеялся.

После вчерашнего смех его напоминал скорее хриплое кудахтанье, и я понял, что пивом тут не обойдешься.

А Наташа закуталась одеялом до подбородка и спросила:

– А джин-тоника там нет?

– Сейчас посмотрю, – ответил я и залпом выпил пиво, которое только что было предложено ей.

После этого опять встал и, с удовольствием чувствуя, как сухожилия перестают быть слишком сухими, а движения становятся более точными, открыл холодильник. Джин-тоник там был. Открыв банку, я вылил ее в третий стакан и протянул его Наташе.

Потом повернулся к Бурлаку и вопросительно посмотрел на него.

Он понял меня без слов и сказал:

– Да-а-а… Пивом голову не обманешь. Но есть дела. Сначала, пока мы еще не совсем поправились, тебе нужно позвонить в два места. А уж потом мы имеем минимум три дня на то, чтобы заниматься пьянством и развратом.

– Развратом – без меня, – заявила Наташа.

– Это понятно, – рассудительно ответил Бурлак. – А пьянством?

– А пьянством – обязательно со мной. Если бы вы знали, ребята, – мечтательно сказала Наташа, – сколько времени я уже не пьянствовала от души!

– А сколько? – с интересом спросил я.

– Ну-у… лет пять, наверное, – ответила она. – То, как мы выпивали с тобой, не в счет.

– Так уж и не в счет? – удивился я.

– Конечно! Все это было на диком напряге, в перерывах между беготней и стрельбой, а тут вроде бы появился небольшой стоп-тайм. Так что можно расслабиться в хорошей компании.

– Хорошая компания, это, я так понимаю, – мы? – полуутвердительно спросил Бурлак.

– Ну, в общем, да, – согласилась Наташа. – Да и другой-то все равно нет!

– Вот так, – сказал я Бурлаку, – вот они всегда так. Все вроде хорошо, а только расслабишься, обязательно поганку подсунут.

И я швырнул в Наташу подушкой. Она взвизгнула и, облившись джин-тоником, спряталась под одеялом.

– В общем, Знахарь, – сказал Бурлак, – давай еще по одной, и притормозим. Ты позвонишь этим своим арабам и федералам, а уж потом, когда договоришься с ними, пойдем в кабак. Пиво – это хорошо, конечно, но сначала – дела.

– Годится, – ответил я и достал из холодильника еще две бутылки.

Через полчаса, уже освеженный душем и оживленный пивом, я сидел перед телефоном и смотрел в бумажки, на которых были записаны номера трубок Губанова и Надир-шаха.

Бурлак сидел напротив и косился на холодильник.

Набирая номер Надир-шаха, я испытывал некоторое беспокойство, но тут уж ничего поделать было нельзя и приходилось терпеть.

В трубке прозвучали несколько звонков и наконец раздался ответ на арабском языке.

– Здравствуй, Надир-шах, – спокойно сказал я.

– Здравствуй, Знахарь, – последовал ответ.

– Книга у меня, она в полном порядке. А что с мальчишкой?

– Он тоже в полном порядке, – ответил Надир-шах, и в его голосе я услышал смесь облегчения и удовлетворения. – Теперь осталось только встретиться.

– Вот именно, – подтвердил я, – но для этого тебе придется приехать с Алешей в Россию.

Я ожидал, что Надир-шах будет протестовать, и уже приготовился врать ему, что меня снова объявили в розыск и что я не могу пересекать границу, но он неожиданно согласился со мной:

– Это правильно, Знахарь. Нельзя рисковать тем, что находится в твоих руках. На границе книгу могут отобрать, сочтя ее исторической ценностью. И это, как ты знаешь, так и есть.

Я, сделав вид, что именно так и подумал, сказал:

– Ты понимаешь меня с полуслова, Надир-шах. Это хорошо. Тогда я жду тебя через три дня в Самаре. Книга при мне.

– Не торопись, Знахарь, – сказал на это Надир-шах, – мы вряд ли увидимся с тобой еще когда-нибудь. Это совершенно ни к чему. Встречаться ты будешь с уже известным тебе человеком.