Утром в холле ЗАГСа почти не было народа. Лишь две счастливые пары пришли подать заявление. Мы решили их пропустить, чтобы потом никто не мешал.

— Твой звездный час настал, — подтрунивала Машка.

— А ты что, думаешь декорацией работать? Не выйдет. Мы вошли в маленькую светлую комнату. Женщина, сидевшая за столом, даже не подняла на нас глаз.

— Добрый день, — начала я, — мы хотели бы расписаться, но у нас нестандартная ситуация. Мы, собственно, и являемся мужем и женой. — Я взяла Машку за руку.

— С паспортами в соседнюю комнату, — совершенно не удивившись, ответила женщина.

— Спасибо. До свидания.

Мы, ошарашенные, вышли из кабинета. Такого поворота событий никто из нас не ожидал.

— Если сейчас все так просто — с паспортом в соседний кабинет, — как потом выкручиваться будем?

— В смысле?

— В смысле если правда распишут?

— Да брось ты.

Собравшись с духом, мы вошли, как нам и было сказано, в соседний кабинет. Сели на предложенные стулья. Мишка остался стоять у нас за спиной. Молодая женщина, хозяйка кабинета, приветливо улыбнулась:

— Я вас слушаю.

— Мы хотели бы расписаться.

— Замечательно. — Тут она помрачнела. — А где же ваши женихи?

— Мы, собственно, и являемся мужем и женой.

— Бросьте ваши репортерские штучки! Не мешайте работать.

— Почему же сразу «репортерские штучки»? Да, молодой человек — профессиональный фотограф, наш друг. Но мы просто попросили его запечатлеть столь важное для нас событие. — Меня «понесло».

— Боюсь, я ничем не смогу вам помочь. В Семейном кодексе в статье двенадцатой написано черным по белому, что для заключения брака необходимы взаимное добровольное согласие мужчины и женщины, вступающих в брак, и достижение ими брачного возраста. Про ваш случай нет ни строчки. — Она протянула мне брошюру, накануне тщательно изученную мной у Марины.

Я начала «отбиваться»:

— Вот случаи, при которых брак не может быть зарегистрирован: статья четырнадцать. Обстоятельства, препятствующие заключению брака. Не допускается заключение брака между лицами, из которых хотя бы одно лицо уже состоит в другом зарегистрированном браке; близкими родственниками: родственниками по прямой восходящей и нисходящей линии (родителями и детьми, дедушкой, бабушкой и внуками), полнородными и неполнородными (имеющими общих отца или мать; братьями и сестрами); усыновителями и усыновленными; лицами, из которых хотя бы одно лицо признано судом недееспособным вследствие психического расстройства. Нашего случая здесь также нет. А что не запрещено, как известно, — разрешено. Так что мы вполне можем зарегистрировать наш брак. Кроме того, как гласит статья одиннадцатая, пункт один, «отказ органа записи актов гражданского состояния в регистрации брака может быть обжалован в суде лицами, желающими вступить в брак». Что мы, видимо, и сделаем.

— Перестаньте морочить мне голову!

— Даже в мыслях такого не было.

— Все равно я ваше заявление не приму. У нас, в отличие от Голландии, подобных законов нет.

— А если бы кто-то из нас был гражданином славной Голландии?

— Возможно, там бы вас расписали, и брак был бы признан. Но только на территории Голландии.

— И здесь буржуи нас обошли.

— Послушайте, зачем вам все это надо? Если вы действительно друг друга любите, живите так. Сейчас ведь с этим проблем нет.

— А брачный контракт? А совместно нажитое имущество? Чем мы хуже традиционных пар? — Я посмотрела мельком на Машку. Она была на грани «раскола». Я, собственно, тоже. Мишка хоть и понимал всю нелепость ситуации и тоже был готов рассмеяться, все-таки про работу не забывал и время от времени что-то фотографировал.

Через десять минут мы ни с чем вышли из ЗАГСа. На память сфотографировались на крыльце.

— Да, душа моя, тебе бы на сцену.

— Перестань.

— Нет, честно. Сыграно гениально.

— Просто какой-то кураж появился.

— И я о том же, — не унималась Машка, — как тебя «понесло»!

— Что, убедительно?

— Не то слово. А откуда ты все эти тонкости знаешь?

— Вчера к Маринке заходила. Прочитала кодекс, потом кое-что у нее поспрашивала. Так что шла на задание, прямо скажем, подготовившись.

— Да, девушка…

Мишка молча курил рядом. Он, очевидно, еще не до конца осмыслил происшедшее.

— Ну что, может, в «Zen» пойдем, отметим мой актерский дебют?

— Пошли.

В кофейне почти не было народа. За окнами жил своей жизнью Камергерский.

— Предлагаю восстановить моральные и физические силы небольшой дозой каберне, — пробежав меню, резюмировала Машка.

— Всегда «за», — с энтузиазмом поддержала ее я.

Мы уединились в дальнем зальчике. За неспешной беседой время шло незаметно. Джаз, льющийся откуда-то сверху, расслаблял и отбивал напрочь желание даже думать о работе. Вино приятной теплой волной разливалось по организму. Мы говорили о последних событиях, вспоминая наиболее интересные эпизоды. Мишка через какое-то время нас покинул, сославшись на предстоящую съемку. Мы с Машкой, пожелав ему «счастливой охоты», продолжили наш неспешный разговор.