— Это вы звонили мне по поводу интервью?

— Да, я.

— Потрясающе!

— Мы так и будем здесь стоять?

— Ах да, пойдем.

Мы оказались в полумраке небольшого уютного зальчика. Обстановка больше располагала к интимному свиданию, чем к деловой беседе. Хотя, может, это и к лучшему. Было легко и спокойно. Настолько, что я уже смеялась над своими тревогами и переживаниями.

— Никогда бы не подумал, что вы журналистка.

— Почему?

— Профессия накладывает определенный отпечаток. Обычно это довольно жесткие, циничные дамы. За очень редким исключением.

— Может, я как раз отношусь к исключениям? Вы же меня не знаете.

— Нет, у вас взгляд другой.

— Интересно.

— Вы — человек сильный, но добрый. Редкое сочетание. Вы никому не желаете зла. Может, иногда берете на себя больше, потому что не хотите никого обидеть.

— Даже так?

— Вероятно, вам проще сделать все самой, чем сто раз объяснять и переделывать за другими. Вы вряд ли сможете стать просто хорошим исполнителем. Возможно, вам иногда приходится нелегко из-за вашего характера и природной склонности к лидерству.

— Это все вы увидели в моем взгляде?

— У вас умные глаза. А все эти выводы я сделал, наблюдая за вами и за вашей подругой.

— А вы наблюдательный.

— Это часть моей профессии.

— Что ж, давайте работать. — Я положила на стол диктофон и отключила звук у пейджера.

— Что вам заказать?

— Кофе.

— А поесть?

— Спасибо, я не хочу.

— Ну как же? Может, хотя бы салат?

— Нет, спасибо.

— Как знаете.

Мне пришлось приложить значительные усилия, чтобы собраться и начать задавать вопросы. Не так-то просто было освободиться от обаяния этого мужчины, пусть на время. Это был почти гипноз. Потребовалась сила воли, чтобы отвести взгляд от его глаз, которые, казалось, проникали в душу, в самые потаенные ее уголочки. От этого было немного неуютно и в то же время безумно приятно от того тепла, которое разливалось по всему организму и заставляло трепетать каждую клеточку.

Создавалось впечатление, что он знает о своей привлекательности и умеет ею пользоваться. Как потом оказалось, первое впечатление было верным. В любой ситуации он был аккуратен и подтянут, не придерешься. Но при этом Морозов не принадлежит к тем мужчинам, которые трепетно относятся к своей внешности и поминутно смотрятся в зеркало. Нарциссизма в нем нет. Морозов из тех, кто редко показывает свои эмоции, все переживая в себе.

Оказалось, у нас разница пять лет, но он выглядит чуть старше своего возраста. Пристальный умный взгляд уверенного в себе человека, непослушные темно-русые волосы — понятно, что аккуратная прическа — заслуга хорошего парикмахера. Все это создает какой-то неповторимый образ настоящего мужчины — мужественного и вместе с тем гармоничного. Про такого не скажешь «чуть получше обезьяны», но с карамельными красавцами с обложек модных глянцевых журналов у него не было ничего общего.

Непринужденная беседа за чашкой кофе. Вопросы порой «на грани». Интригующие ответы: понимай, как хочешь. Это было одно из тех редких интервью, когда диктофон становился лишь необходимой условностью. Но по большому счету ни я, ни Морозов не обращали на него внимания.

Через какое-то время у меня возникло ощущение, что мы знакомы давным-давно. И как оказалось, наши взгляды во многом совпадают. Он, по-моему, тоже понял, что мы — одного поля ягода. «Два сапога пара, и оба на одну ногу», — как любил повторять мой одноклассник Ромка. В какой-то момент я непроизвольно посмотрела на часы и не поверила: прошло три часа!

— Сколько времени?

— Полшестого.

— К сожалению, я должен вас покинуть. Скоро спектакль. Не останетесь?

— В другой раз.

— Что ж, звоните. И если не трудно, принесите почитать текст. Я вас провожу.

Служебный вход в театр находился напротив метро, надо было лишь перейти дорогу.

— Хорошо.

Мы вместе дошли до метро. И тут Морозов «испарился». «Ушел по-английски. Что ж, и такое бывает…» — почему-то именно так я объяснила для себя его исчезновение. Но все же я задержалась у входа в метро, почему — сама не знаю. В тот день я вообще делала много необъяснимого. Я пыталась найти причину своих действий, найти раздражитель эмоций и ощущений, но не могла. Словно кто-то руководил мной.

Он появился так же неожиданно. С букетом роз. Я впервые видела рыжие розы. Не чайные, а именно рыжие.

— Вот, упросил, чтобы подыскали в тон. — Он протянул мне цветы.

— Спасибо. — Я уткнулась в их лепестки, ощутив какой-то невероятный аромат.

— Да вы почти слились с ними по цвету! Это фантастика… Ладно, я пойду, а то скоро спектакль. Звоните. — Он слегка наклонился и поцеловал мне руку. Это получилось как-то легко и естественно, само собой. Продавщица книг, забыв про свой лоток, не сводила с него глаз. Потом посмотрела на меня. «Вот счастье-то привалило! Везет кому-то», — читалось в ее взгляде. Похоже, она не верила своим глазам: перед ней сам Морозов! Вот он идет, непобедимый, неотразимый. В два-три шага он оказался у театра, который находился совсем рядом с метро. Его движения, пластика напоминали тигра на охоте. Я смотрела ему вслед, не в силах сдвинуться с места, и спустилась в лабиринты подземки лишь тогда, когда он исчез за дверью служебного входа.