— В преисподнюю, — закончил я и, повернувшись к лошади, снял чересседельные сумки.

— Тебе повезло, Влад. Твой парень здоров и упитан. С моим вышло хуже.

— Что так? — нахмурился мой спутник.

— Когда я его нашел, парень был так изможден, что проще было бы похоронить, чем вылечить. Пришлось даже к седлу привязывать, чтобы не упал. Ходячий труп. Даже не знаю, дотянем его до Штейна или нет.

— Штейн, это наш лекарь, — пояснил мне Влад и продолжил прерванный разговор: — И что парень? Жив? Умер? Где ты его обнаружил?

— Пока что жив. Нашел здесь, неподалеку. На побережье. Кто-то его здорово порвал. Или волки, или дикая кошка. Крови много потерял. Я перевязал как смог. Лежит в моей комнате и стонет.

— А лекаря здесь нет? — удивился я.

— Лекаря? — переспросил Макс и засмеялся. — Кто же рискнет лечить пришлого?

— Лекарь не поможет, — объяснил Влад. — Никто из них не будет помогать черному рыцарю. Твой старик и его невестка — это редкость. Можно сказать, что один шанс из тысячи. Так что… сам понимаешь.

— Судя по всему, — продолжил мой новый знакомый, — он не русский. Ни документов, ни денег. Лопочет что-то не по-нашему, и все.

— Хорошо, потом посмотрим. Живой, и ладно.

Тяжелая входная дверь распахнулась, и мы вошли в дом. Большой зал с горящим камином. В глубине — что-то, напоминающее барную стойку. За ней стоял упитанный хозяин и лениво протирал кружку грязной тряпкой. Почему хозяин? Слишком хорошо одет и держался уверенно, по-хозяйски. Хотя… Что-то в глазах мелькнуло. Досада? Растерянность? Черт знает.

— Этерн дарр, — бросил ему Влад и сел за стол. — Еды, пива и две комнаты!

Хозяин молча кивнул и распахнул дверь, ведущую на кухню. Донеслись запахи жареного мяса, и в животе сразу забурчало.

Мы сели за стол, и через несколько минут перед нами поставили здоровенный кувшин с пивом, кружки, хлеб и большую тарелку с поджаренными ребрышками. Рядом встали миска с соленьями и миска с вареными корешками. Я такие уже пробовал. Немного похоже на картофель. Как я уже понял, вилок в этом мире еще не изобрели. Или не признавали. Все достали небольшие ножи и принялись за еду.

— Я думал, ты повернешь прямо на юг, — пробурчал Макс, отгрызая кусок мяса от кости.

— А куда нам спешить? — пожал плечами Влад и налил пива. Пиво здесь темное и крепкое, но к мясу очень подходит. Особенно если повар перца не пожалел.

Пока они о чем-то переговаривались, я жевал и рассматривал зал. Десяток столов с тяжелыми лавками, две бочки у стены и четыре оленьих головы на стене. По левую сторону от входных дверей — узкая лестница на второй этаж. На потемневшем от сажи потолке — люстра, похожая на колесо от телеги. Толстые свечи были погашены, а в узкие окна пробивалось немного света. Вечерело. В зале царил полумрак, разбавленный светом камина. На нашем столе стоял глиняный светильник с узким носиком, похожий на чайник. Света давал немного, но ложку, как известно, мимо рта не пронесешь.

Хозяин терся у стойки бара, иногда поглядывал в нашу сторону. Не знаю почему, но он мне не нравится. Слишком вид расстроенный. Или настороженный. И еще… он чересчур часто поглядывал в окно.

— …Так что можем возвращаться, — услышал я конец фразы, сказанной Владом. — Больше никого нет. Разве что к югу кто-нибудь появится. Нор еще не вернулся. Может, и найдет кого-нибудь.

— Живых нет, — хмыкнул Макс и хлебнул из кружки. Вытер усы и с интересом посмотрел на меня: — А ты? Давно здесь бродишь?

— Месяц.

— Понятно, — протянул он и налил пива. — Везунчик…

Потом мы разговаривали о каких-то мелочах. На все вопросы о «дырах» между мирами собеседники только хмыкали. Хмыкали и советовали подождать до окончания нашего путешествия. Под конец признались, что и сами ничего не знают. Есть какие-то теории, но не более того.

Единственное, что узнал полезного, так это про местные финансы. Влад достал из-за пазухи мешочек с завязками и высыпал на стол несколько монет.

— Золото здесь редкость, — начал он. — Причем очень большая редкость. Если и попадает в страну, так только с южными торговцами. Даже при королевском дворе редко увидишь. Люди привыкли к серебру. Украшения из серебра, монеты из серебра. Так что привыкай. Монеты трех достоинств. Мюнт — самая мелкая. Кстати, тот монах тебе такую и кинул. Потом идет даллинор, который равен пяти мюнтам. И самая крупная — грасснор. Она равна десяти даллинорам или пятидесяти мюнтам. Кроме местных монет есть и целый ряд иноземных. У них другой вес и другое качество серебра. С непривычки сложновато привыкнуть. Особенно если в кошельке монеты из разных стран.

Мюнт — да, именно такую монету бросил монах. Грубая, неопределенной формы. Словно кто-то взял серебряный шарик и ударами молотка превратил в плоский блин с непонятными значками на одной стороне и всадником на другой.

Даллинор выглядел приличнее. На одной стороне змеился орнамент из четырех листьев, а на другой все тот же всадник. Над всадником изображена корона.

Грасснор — монета в форме квадрата. Надо заметить — увесистая монетка! Растительный орнамент по краю и всадник, увенчанный короной. На обороте изображено солнце. Пока я рассматривал деньги, нам принесли очередное блюдо. Рыба. Жареная. Хозяин покосился на рассыпанные на столе монеты, и в глазах мелькнула жадность.