— Понимаю. О, кстати, чуть не забыл!

Роман полез во внутренний карман просторной холщовой куртки и извлек оттуда запечатанный лазерный диск.

— Я тебе обещал и вот — держу слово. Как это у вас говорится — за базар отвечаю. «Татуированный ангел», мой последний альбом.

— Это здорово! — обрадовался Арбуз. — А я уж думал, ты забыл о своем старом друге. Все девкам раздарил.

— Ну вот еще! — возмутился Роман. — Может быть, я и свинья, но не до такой же степени. Давай ручку, автограф напишу.

— Давай-давай, автограф — это хорошо.

Арбуз нашел на столе ручку и швырнул ее сидевшему на диване Роману.

Тот поймал ручку в воздухе и, распечатав альбом, начал писать на вкладыше автограф.

— Вот черт… — выругался он, — бумага эта лакированная… На ней лучше фломастером писать. Так… И вот так. Держи!

Закрыв коробку, он бросил ее Арбузу.

Поймав ее не менее ловко, чем Роман поймал ручку, Арбуз открыл альбом и стал читать вслух дарственную надпись.

— Так… Дорогому Арбузу от друга детства. На память, — в интонациях Арбуза появилась язвительность, — а также с наилучшими чувствами и пожеланиями. Что за банальщина! Ты бы еще пожелал мне счастья в личной жизни.

— И успехов в труде.

— Вот-вот. Ты же для песен нормальные тексты пишешь, значит, владеешь словом! А тут — такую поденщину написал.

— Ну ладно тебе, — Роман смутился, — банальщина, поденщина… Хочешь, другой подпишу, поооригинальнее?

— Нет уж, дорогой друг детства, пусть это свидетельство позора останется у меня. Я тебя им потом шпынять буду. А ты будешь извиваться, как ужака под вилами.

Арбуз спрятал диск в стеклянный ящик стеклянного стола и сказал:

— Не зря говорят, что музыканты тупые. У них все способности в чувства уходят.

— Сам ты тупой, — фыркнул Роман. — Ты скажи лучше, зачем тебе стеклянный стол?

— О! — Арбуз поднял палец. — Это символ того, что мой компьютерный бизнес совершенно прозрачен. Никакого левака, все документы на виду, в общем — ангел.

— Татуированный, — усмехнулся Роман.

— Точно! Как твой диск — «Татуированный ангел». Видишь, как все совпадает? Линии жизни и слои событий располагаются и складываются не просто так. — Арбуз откинулся на спинку кресла и задумчиво поднял глаза к потолку. — Великий Конфуций говорил…

Бесшумно открылась дверь, и на пороге показалась стройная девушка в короткой юбке, катившая перед собой столик на колесах. На столике стояли чашки, сахарница, электрический чайник, над коротким носиком которого вился пар, а также вазочка с печеньем, банка растворимого кофе и бутылка армянского коньяка. Подкатив столик к дивану, девушка сделала книксен и удалилась, виляя бедрами. Роман посмотрел ей вслед, а потом вопросительно взглянул на Арбуза.

— Нет! — Арбуз решительно замахал пальцем. — Ничего подобного! Никаких таких дел! Сам знаешь: бабы доведут до цугундера. Особенно сотрудницы. Так что — никакого интима. Танечка, конечно, девушка видная и на любого мужчину действует безотказно, гормоны так и прут, но — ни в коем случае.

— Правильно, — согласился с ним Роман. — Если все обстоит именно так, как ты говоришь, то это хорошо. А то, знаешь ли, известные дела — секретаршу на столе… И прочий инвентарь. Ну тогда расскажи, как у тебя дела на фронте организованной преступности.

— Ну, — Арбуз пожал плечами, — преступаем помаленьку. Но ты меня лучше об этом не спрашивай.

Я тебе уже сколько раз говорил, меньше знаешь — дольше живешь. Ты мне лучше расскажи, что там у Боровика. Пиво из ржавого сейфа — это ясно.

— А я, кстати, только что от него, — сказал Роман, зачерпывая из банки растворимый кофе.

— Ну-ну? — Арбуз взял со столика бутылку и начал отвинчивать пробку. — И что у него там?

— А… — Роман поморщился, — страдает наш Боровичок.

— Страдает? — преувеличенно удивился Арбуз. — А с чего ему страдать-то? Жизнь у него праведная, ловит злодеев, излишеств, кроме обычного пива с обычной водкой, не знает…

— Да у него… Короче говоря, на зоне повесился тот самый маньяк, который убил его сестру.

— Подумаешь! — небрежно бросил Арбуз. — Повесился, и слава богу. Радоваться нужно, а он страдает…

— А он, видишь ли, справедливости хочет, как тот Шарапов. Чтобы все по закону и прочее.