— Ну, представляю. И что?

— А то, что мы отправимся в длительное турне по тюрьмам и зонам. Например — на год.

— Хорошо, — кивнул Роман, — но ведь зэки — народ бедный, откуда у них деньги на билеты?

— Во-первых, не такие уж они и бедные — за колючкой вертятся суммы, о которых ты даже не подозреваешь, а во-вторых — никто с них денег брать не будет. Так не делается. Деньги появятся от спонсоров. А уж спонсоров я найду таких, что закачаешься. Кроме того, у спонсоров будет свой интерес, и нас он никак не касается.

— А что нас касается?

— А то, что ты получишь за этот год столько денег, сколько тебе и в кошмарном сне не приснится. А кроме того — и это главное, — ты заработаешь такую репутацию, что деньги тебе просто не будут нужны.

— Деньги всегда нужны, — Роман поднял бровь, — потому что репутацию можно и потерять, и что тогда останется?

— Ну хорошо, пусть так. Но ведь и денег ты заработаешь просто шквал!

— И для этого мне нужно будет целый год таскаться по тюрьмам и зонам?

— Ну да. Так ведь работа у тебя такая, сам знаешь — жизнь артиста…

— Блин… — Роман задумчиво посмотрел на бутылку, — целый год… Это ведь все равно, что самому отсидеть!

Он взглянул на Шапиро и решительно сказал:

— Нет. Не годится. Не хочу.

— Ты идиот!

За соседними столиками оглянулись, а из угла, где сидели братки, поднялся жилистый парень с короткой стрижкой и, подойдя к столу Романа, вежливо поинтересовался:

— Братуха, у тебя проблемы с этим?

Он кивнул на Шапиро.

— Нет, брат, — засмеялся Роман, — это мой директор, и мы тут решаем серьезные вопросы.

— Ну извини, если что не так. А если что — только моргни.

— Понял, — кивнул Роман.

Браток бросил на Шапиро многозначительный взгляд и удалился.

Роман дождался, пока браток сел на свое место, и тихо сказал:

— И ты хочешь, чтобы я провел целый год вот с такими? Ладно, я пою для них песни, но сам-то я другой, я вовсе не бандит, я не какой-нибудь там конкретный, по фене не ботаю, живу не по понятиям, понимаешь? А ты хочешь ради денег упрятать меня за колючку на целый год. Свинья ты, Шапиро, вот ты кто!

— Сам ты свинья, Меньшиков, — ответил Шапиро. — Мы же партнеры, и я предлагаю тебе золотое дело. Ты можешь заработать за этот год…

Он сделал паузу и раздельно сказал:

— Два. Миллиона. Долларов.

— Нет, не хочу, — сказал Роман, чувствуя, как им начинает овладевать давно знакомый демон упрямства.

Он знал, что когда внутри у него появляется эта отталкивающая сила, тут уже ничего не поделаешь. Можно упрашивать, грозить чем угодно, но он будет говорить «нет», получая от этого странное наслаждение.

— Не поеду, — сказал Роман и поднялся. — Считай, что этого разговора не было.

— Идиот, — повторил Шапиро и опасливо оглянулся на столик, где сидели братки.

— Все равно не поеду, — Роман налил себе водки и залпом выпил ее, — а поеду я домой. Спать. Вот возьму по дороге бутыль шнапса и буду с ней спать.

Марина хихикнула.

— Ну и поезжай, — Шапиро обиженно смотрел в сторону. — Потом волосы на жопе рвать будешь. Такие предложения, знаешь ли, не каждый день делают. А мне еще со спонсорами объясняться.

— Так ты уже с ними договорился? Без меня?

— Но мы ведь работаем вместе, и я даже предположить не мог, что ты упрешься, как ишак. Год за колючкой ему не нравится… Некоторые по двадцать лет сидят, и ничего.

— Так они за дело сидят. Вот замочу тебя… — Роман посмотрел на Марину, — Марину еще и до кучи человек пятнадцать, тогда и буду сидеть там до второго пришествия.

— Не будешь, — мстительно ответил Шапиро, все так же глядя в сторону, — тебе вышку дадут. Я сам взятку судье дам, чтоб тебя расстреляли как врага народа.

— Да не стреляют уж теперь, — засмеялся Роман. — И вообще, как ты судье взятку дашь, если будешь моей первой жертвой?

— А я завещание верным людям оставлю. Сегодня же.

— Ладно, упырь, позвони мне завтра.

Роман протянул Леве руку, и тот не глядя небрежно дотронулся до нее.

Марина, воспользовавшись тем, что Шапиро смотрел в сторону, едва заметно кивнула Роману, вопросительно глядя на него, и Роман ответил ей утвердительным кивком.

Когда Роман ушел, Марина взяла Шапиро под руку и сказала: