Он оглядел обнаженное, болезненно худое тело Юлии и, к своему облегчению, не обнаружил никаких царапин, синяков и засосов – одним словом, ничего, что могло бы без экспертизы однозначно свидетельствовать об имевшем место акте изнасилования, не считая разве что кровавого пятна на лобке и испачканной простыни. На всякий случай осторожно приподнял девушку и осмотрел спину. Ничего. Повезло паскуднику…

Влад собирался уже направиться к шкафу, чтобы поискать там чистую простыню взамен испачканной, как вдруг заметил движение глаз Юлии и вслед за этим уловил какое то шевеление позади себя. Рука машинально скользнула к пистолету, мышцы напряглись для стремительного броска в сторону, но спастись бывший опер уже не успел.

Легко пробив черепную кость, оружие мягко вошло в голову Влада, проникнув в мозговую ткань. Он умер мгновенно, так ничего и не почувствовав. Просто рухнул лицом вниз, дернулся и затих.

Шумно вдохнув, Колян опустил кочергу, на конце которой, испачканном липкой кроваво-серой массой, налипла назаметная на первый взгляд крохотная прядка черных волос, и с ухмылкой воззрился на девушку. Спросил ехидно:

– Что, сука, страшно?! – и тут же сам себе ответил, цокнув языком: – Да тебе, дуре, все едино – что х…й, а что дубина. Ладно, не ссы. Сдалась ты мне, убогая!..

Вытащив из внутреннего кармана пиджака Влада рацию, Колян вызвал босса “КСК”.

– Слушаю тебя, Штыхно, – отозвался Дмитрич.

– У нас ЧП, босс, – глумливо усмехаясь, сообщил убийца. – У Влада крыша поехала!!!

– Точнее, – холодно потребовал Дмитрич. Словно поняв причину, по которой мялся боец, бросил нетерпеливо: – Говори прямо, наша волна не прослушивается.

– Ну, в общем, звиздец полный. Вечером связали мы старика и стали ждать клиента. Влад нашел в хибаре вонючую самогонку и предложил вмазать по сотке. Все кричал, что у него, мол, интуиция, и фраер сегодня в Рамбове не обьявится… Ну, думаю, он среди нас двоих главный, ему виднее… Каюсь, Дмитрич, нарезались мы сивухи, как доктор прописал. Короче, я отрубился прямо на столе, а когда очухался – гляжу, нет Влада… Тут… В общем, кроме сына у этих хрычей, оказывается, еще дочка есть. Парализованная, дура полная, но мордаха и фигурка ничего себе. Влад, извращенец, еще с вечера глаз на дебелую положил. Кому, говорит, она чего скажет, прикинь? А когда я отрубился, залез на нее и принялся трахать. Я когда увидел – аж глаза на лоб вылезли!!!

– О-ой, мудак! – сдавленно простонал Дмитрич, и Колян очень натурально представил себе, как шокированный известием шеф болезненно зажмурился и скривил лицо. – Ой, су-ка…

– Не то слово!!! В общем, стащил я его, голого, с девки, направил в рожу ствол и приказал одеться. А этот урод вдруг как прыгнет на меня! Махается он – будь здоров. В общем, пушак у меня ударом ноги выбил и в глотку вцепился… Крыша явно, того, совсем съехала. Ну, схватились мы по-серьезному. Он, падаль, мне ливер чуть не посадил, а я ему, кажется, скульник раскрошил, все мурло отекло. Только ему все нипочем – упадет, встанет и снова прет, как зомби! Короче, Дмитрич, успокоил я его кочергой по голове…

Теперь не знаю, что делать. Девка эта, оттраханная, на кровавой простыне елузится, Влад сверху рухнул, вся кровать в крови и мозгах. А в сарае – старикан связанный. Да и бабка его вроде вот-вот должна из Кронштадта вернуться. Что мне делать, а?!

В рации повисла долгая пауза, видимо, шеф «КСК» напряженно искал выход из не сулящей ничего хорошего, да что там – откровенно гнилой и попахивающей тюремной парашей ситуации. Колян терпеливо ждал ответа, мысленно торжествуя от того, что удалось переложить ответственность за случившееся на бывшего опера.

Наконец на том конце волны тихо кашлянули, и тихий голос Дмитрича спросил:

– На кухне только печка или газовый баллон тоже есть?

– Есть! – с готовностью кивнул Колян. – Причем конкретный!

– Тачку где оставили?

– Здесь, рядом.

– Тогда так. Влада по-любому нужно похоронить по-человечески. У него жена и двое пацанов. Будем имитировать уличное ограбление. Загони тачку во двор, вплотную к двери. Труп обшмонай, забери липовую ксиву, часы, деньги, сними цепочку и обручальное кольцо. Оставь только документы. Тело заверни во что-нибудь плотное, вроде одеяла или мешковины, и грузи в багажник. Рукоять кочерги тщательно оботри тряпкой, чтобы отпечатков твоих не осталось. Старому дай в рог, чтобы вырубился, и тащи в дом. Положишь на пол, на кухне. На столе чтобы была пустая бутылка из-под пойла, жратва и один – запомни, только один! – стакан. Кухню облей бензином и подожги. А сам садись в тачку и дуй в Рамбовский парк, судя по адресу, он должен быть рядом с хибарой. Найди укромную аллейку, чтобы обошлось без свидетелей, и положи Влада где-нибудь в сторонке, чтобы лежал не прямо на дороге, а рядом. Кочергу… э-э… еще раз смочи в ране и брось неподалеку, только пальцами не заляпай! Чем раньше найдут тело – тем лучше. Через час-полтора жду тебя на базе. Все. Выполняй.

– Я понял, босс! – старясь не выдать охватившую его радость, деловито рявкнул Колян, после чего отключил связь, спрятал трубку в карман и – громко расхохотался.

«Кажется, пронесло, – вытаскивая из кармана убитого бумажник, ехидно думал скуластый амбал. – Черт бы побрал этого задрота. Мало того, что кайф редкий обломил, так чуть под ломовую раздачу не подвел! Мумию лежачую пожалел, слизняк долбаный… Хорошо, Дмитрич – мужик конкретный. Ни тебе жалости, ни хрена. Старому дать в рог – и вместе с девкой в огонь. И весь х. й, до копейки! Нет, с таким шефом работать – одно удовольствие!»

По широкой, с некогда лакированными, а сейчас заметно облупившимися дубовыми перилами, лестнице Артем, игонорируя лифт, не спеша поднялся на пятый этаж. Остановился возле металлической двери квартиры, достал ключи, выбрал тот, что отпирал простенький нижний замок – если Аня дома, то закрытым был только он, – хотел уже вставить ключ в замочную скважину, но тут до его слуха из глубины квартиры донесся едва различимый незнакомый мужской голос. Несколько секунд спустя весь обратившийся в слух Артем уже отчетливо различил шаркнувшие в прихожей тяжелые шаги…