А мне в наследство осталось лишь твердое убеждение, что мама ни на секунду сомневалась, что премьер-министр ее оценит. Как бы это ни было иррационально, мама в это верила.

Правда, был и случай, а может быть, и не один, когда мамина вера зашла слишком далеко. Мама была большая любительница крикета. В 1959 году в Индию приехала сильная австралийская сборная, чтобы сразиться с индийской сборной, которая была слабовата. Международные крикетные матчи в Индии — очень важное событие. Жизнь в стране замерла: взрослые прогуляли работу, дети не пошли в школу, с улиц исчезли машины и повозки. Никто не давал Индии ни единого шанса в этом матче. Однако произошло событие, которое по сей день называют «Кампурским чудом»: немолодой игрок Джасу Патель стал национальной легендой, взяв девять подач из десяти — невероятный результат! Это как выбить четыре хоумрана за один иннинг. Мама сидела у радиоприемника и слушала трансляцию матча по радиостанции «Вся Индия». Как и многие завзятые болельщицы, в тот день она оделась нарядно — в то самое сари, поскольку была убеждена, что оно приносит удачу. Так вот, после этого мама сорок лет надевала это сари каждый раз, когда Индия участвовала в международных крикетных матчах. А тот факт, что большинство этих матчей Индия проиграла, маму ничуть не тревожил. Когда мы с Дипаком подшучивали над ней по этому поводу, она была непоколебима:

– Говорите что хотите. Буду надевать это сари и дальше.

И надевала. О приближении международного крикетного матча знали даже в химчистке.

Мама была человек очень чуткий и сострадательный и демонстрировала эти качества ежедневно — с пациентами, которые приходили к нам домой на прием к папе. Она лично встречала каждого у порога.

– Как вы добрались? — спрашивала она.

Ответы были самые разные — от автомобиля с личным шофером до многих миль пешком: «В нашей деревне слышали про доктора Чопру. Мы приехали на автобусе, чтобы он поставил диагноз». И иногда мама вместо того, чтобы взять с них плату за прием, сама давала двадцать рупий на обратную дорогу.

Лучше всего показывает, какие ценности внушала нам мама, одна история, произошедшая уже тогда, когда мы с Дипаком сами покинули дом, чтобы учиться на врачей. Однако в данном случае мама повела себя совсем не так, как в нашем детстве. Родители жили в районе Дели под названием Дефенс-Колони, в доме, который выстроили сами. Однажды часов в девять вечера их повар Шанти накрывал на стол, и тут позвонили в дверь. Это было совершенно в порядке вещей: больные приходили к папе и среди ночи.

Шанти пошел открыть, но вдруг послышался какой-то странный шум. Трое молодых людей втолкнули Шанти обратно в столовую — бедняга повар был в крови, которая текла из раны на голове. У всех троих были ножи, а у одного еще и пистолет. Они закричали на родителей, осыпали их всяческими угрозами. Но тут подала голос мама.

– Я знаю, что вам нужно, — сказала она. — Деньги и драгоценности. Мы отдадим вам все, что есть в этом доме. Похоже, вам это нужно больше, чем нам. Вот, возьмите.

Она сняла украшения, которые на ней были, и протянула им.

– Мало! — заорал главарь бандитов. Потребовал ключи от сейфа и потащил родителей в спальню.

Мама отдала ему ключи и даже собиралась помочь открыть сейф, но тут один из бандитов ударил Шанти еще раз. Тут-то мама и рассердилась.

– А ну прекрати! — закричала она. — У него двое маленьких детей! Хочешь кого-нибудь убить — убей нас с мужем. Мы прожили хорошую жизнь, наши дети прекрасно устроены. А этого молодого человека трогать не смей! Он тебе ничего не сделал, а мы даем тебе, что ты просишь!

Грабители растерянно переглянулись. Выпустили Шанти. И тут главарь вдруг бросил на постель серьги, которые только что дала ему мама, пал перед ней ниц и коснулся ее ног — жест величайшего почтения к старшим и в некотором роде просьба о благословении.

– Я тебя прощаю, — сказала мама, — и надеюсь, что ты встанешь на истинный путь.

– Вы были очень добры, — отвечал грабитель. — Нехорошо, если мы все у вас заберем. У вас лицо без серег словно голое. — Он повернулся к остальным грабителям. — И мужа ее я узнаю. Это врач, мой отец лечился у него семь лет назад. Пошли отсюда.

Они связали родителей и Шанти и заперли в ванной. Однако перед уходом пригрозили, что если родители опознают их в полиции, они вернутся и расправятся с ними. Мама дала слово, что не станет.

Маме тогда было за пятьдесят; она развязала веревки на папе зубами, а потом вызвала полицию. Грабители были неопытные, оставили много улик, в том числе отпечатки пальцев, и их быстро нашли и арестовали. Однако когда маме сказали, что если она хочет вернуть свои драгоценности, то должна прийти в участок и опознать нападавших, она отказалась и объяснила, что дала обет и что сдержать слово для нее важнее украшений.

Через несколько месяцев главарь сбежал из тюрьмы и был убит в стычке с полицией.

Еще мама следила за нашими манерами и учила хорошо себя вести. Эти уроки я прекрасно помню. Она натаскивала нас с Дипаком, что когда нам что-то предлагают, нельзя просто взять — надо, чтобы предложили трижды, и только тогда можно согласиться. Трижды, не больше и не меньше: это мама подчеркивала постоянно.

Больше всего я любил сладости под названием «расгулла». Когда мне было пять лет, наша семья обедала в доме моего дяди, и тетя предложила мне расгуллу. Мамины уроки я помнил твердо.

– Нет, спасибо, — ответил я. (Раз.)

– Ну же, возьми! — настаивала тетя. — Неужели ты не любишь сладкое?

– Нет, спасибо, — повторил я. — Не надо. (Два.)

Но тут она, вместо того чтобы предложить мне расгуллу в третий раз, перешла к следующему гостю.

– Погоди, тетушка, — крикнул я. — Пожалуйста, вернись и предложи мне еще раз!

Интересы у нас с Дипаком были совсем разные. Дипаку всегда больше нравилось учиться, а мне — заниматься спортом. Пока он читал книги и газеты и мучился философскими вопросами, я играл в крикет, футбол, хоккей на траве, пинг-понг, бегал марафоны, прыгал с шестом и в высоту — и если где-то проходили соревнования, пусть просто в дартс, мне непременно надо было участвовать. Даже с лучшим другом мы чаще всего играли в соревнования по бегу, а роль Дипака сводилась к тому, чтобы свистеть в стартовый свисток и замерять время.