— Скажи, — потребовала я.

Он наморщил лоб и спросил:

— Тебе действительно интересно?

— Конечно.

Он погладил мне внутреннюю поверхность бедра, просто погладил.

— Почему «конечно»?

— Я хочу, чтобы тебе тоже было в радость.

Он улыбнулся, и вдруг серые глаза наполнились чем-то очень похожим на смех.

— Мне еще как в радость. Мне надо, чтобы обязательно было в радость тебе.

— Почему?

— Если тебе будет в радость, больше шансов, что ты опять со мной окажешься.

Идеальная мужская логика.

— Но я все-таки хочу знать, что тебе приятно, Этан.

У него лицо стало озадаченным:

— Люблю секс с девушками.

Я не могла не улыбнуться:

— Это, кажется, мы обеспечили.

Он снова усмехнулся, и снова лицо у него стало застенчивым.

— Я хочу трогать тебя везде, где ты позволишь. Хочу столько тебя, сколько смогу получить. Хочу всего, что ты разрешишь мне делать. — Застенчивый вид сменился несколько печальным.

— Когда я начну утолять ardeur, мы оба во многом потеряем над собой контроль.

— Я не хочу терять контроль слишком рано, — сказал он. — Я хочу подольше.

Я кивнула:

— Мне нужно напитаться и вернуться к расследованию убийства, но... давно у тебя не было?

Он покачал головой, потерся щекой о мою ногу.

— Не хочу говорить. Иначе получается секс из жалости.

Я погладила ступней его ногу и позволила себе выразить на лице, как он восхитителен, свернувшийся у моих ног. Я все еще не видела его голым целиком, но если там хоть вполовину так же красиво, как сверху, то посмотреть стоит. Я дала ему увидеть, что я его вижу, и он красив. И он желанный, и я поняла, что ardeur теперь не только к сексу имеет отношение. Он требовал все больше и больше: дать партнеру то, чего он желает в сердце своем. Этан хотел того, чего хотят многие: быть для кого-то желанным. Все мы этого хотим. И я изо всех сил постаралась ему показать, что я его желаю.

Лицо у него стало слегка удивленным, будто никто уже очень давно так на него не смотрел. Я протянула ему руку.

— Наверное, я сначала это сделаю, — сказал он.

— Поверь мне, я хочу этого, но сперва я хочу целоваться и обниматься. А после орального секса мне сразу захочется, чтобы ты мне засадил.

У него глаза открылись шире, он вздрогнул.

— Что такое?

— Твой разговор...

— Я что-то не так сказала?

— Нет, это классно. Это просто... идеально.

Он встал на четвереньки, подполз ко мне, и я впервые увидела его совершенно голым.

Лицо его было прямо над моим, и он сказал:

— Ты на мои части смотришь так, как некоторые мужчины смотрят на груди.

Я покраснела невольно, глянула сердито на него, стоящего коленями между моих раздвинутых ног, руки у меня на плечах, и оба мы совершенно голые. Я попыталась напустить на себя достоинство и позорно провалилась. Он улыбался мне, и эта широкая улыбка с ямочками сказала мне, что действительно ему хорошо.

— Я не думал, что ты покраснеешь.

Я продолжала смотреть недовольно, и краска сбежала с лица. Попыталась сложить руки на груди — но при моих размерах это не получается.

Он лег рядом со мной, приподнявшись на локте, смотрел мне в лицо.

— Многого я ожидал от тебя, Анита, но не этого.

— Не чего? Что я покраснею?

— Это, и еще ты такая... — Он коснулся моих волос, осторожно, будто не зная, позволю ли я. Я не возразила, и он погладил мне щеку. — Такая милая.

— Яне милая.

Он улыбнулся:

— Трогательная?

Я нахмурилась. Он рассмеялся.

— Ты слишком недавно меня знаешь, чтобы тебе это было так забавно.

Но я сама слегка улыбнулась при этих словах.

— Ты просто не такая, как я ожидал.

— Чего ты ожидал?

— Чего-то более жесткого, сурового. — Он посмотрел на меня с головы до ног. — Ты красивая.

Я пожала плечами.

— Я серьезно.

— Спасибо, ты тоже не урод.

— Ты не отвечаешь своей репутации.

— В каком смысле?

— Ходят слухи, что ты страшная соблазнительница. Что бедных маленьких тигров-оборотней ешь на завтрак, овладеваешь сперва их телами, потом их сердцем.

— Я тебе сказала, что утоление ardeur'a может сделать тебя моим рабом со всеми потрохами. Сердце включается.

— Сказала.

— И я не врала. Этан.

Я смотрела ему в лицо, пытаясь сообразить, понимает ли он до конца, что может с ним случиться. Он невероятно одинок, очень хочет быть нужным и кому-то принадлежать. Ardeur даст ему то, чего он хочет, но у «принадлежать кому-то» есть своя цена. Она в том, что этот кто-то будет тобой владеть.

— У меня дома почти дюжина любовников, Этан. Если ardeur тебя привяжет ко мне, то ты попадешь в очередь. А в ней всегда есть внеочередники: Жан- Клод, Натэниел, Мика, еще некоторые.