— Не знаю, — ответил с экрана дежурный. — Передали текстом с Главной Базы. А к ним поступила из Антарктиды.

— А, — сказал Ив. — Давайте.

Дежурный исчез, и на экране всплыли четкие строчки текста, отпечатанного на приемной станции Гуамской базы.

«Ода жива и невредима. Она принимает участие в восстановительных работах в Моусоне и, как только сможет, сама свяжется с вами по радио. Она благодарит вас за память и желает счастья. Я присоединяюсь к ее пожеланиям. Рем».

— Благодарю, — сказал Ив, и экран погас.

«Жива, жива… Как хорошо», — мысль эта возникла, возвращалась снова и снова, но, как ни странно, она не приносила облегчения. Мир как бы разделился на две части. В одной половине остались Дари, Риш, Вилен, в другой — Ода, Рем, Ирма… Ив был где-то посредине, но непроницаемые прозрачные стены уже отделили его от всех.

Потом он задремал, сидя за столом. Но уже наступал рассвет, и с рассветом в кабинете появился Мики. Он был невозмутим, свеж, как всегда изысканно вежлив.

— Вы вызывали, шеф? Извините, что не мог явиться раньше. Улетал по просьбе академика Вилена. Только что возвратился на Гуам.

«И этот зовет шефом», — подумал Ив. Потом с трудом сообразил, зачем он просил вчера разыскать Мики.

— Я хотел посоветоваться с вами.

— Слушаю.

— Вилен не должен идти на погружение.

— Да? — вопросительно произнес Мики, отводя глаза.

— Необходимо что-то предпринять, Мики.

— Но его приказ?

— Можно попытаться опередить его. Он рассчитывает проникнуть в эпицентр послезавтра. Еще есть время…

Мики отрицательно покачал головой.

— Я понимаю. — кивнул Ив. — Ты связан его приказом. Но только ты один. А я совсем не тебя имел в виду.

— Кого же? — поднял брови Мики.

— Себя.

— И ты не можешь. Как нынешний глава Ковоса ты обязан получить согласие Высшего Совета Планирования Будущего.

— Совет не утверждал меня. Я случайно оказался на этом месте. Вилен мог оставить за себя любого из нас. Но мы должны спасти его. Обязаны, Мики.

— Он сам все решил, Ив.

— Ты не поможешь мне?

— В этом нет.

— Ну хорошо. Извини меня, Мики. Но пусть этот разговор останется между нами. Прошу тебя! Я просто не знаю, что теперь делать.

— Вилен решил правильно. Не надо ему мешать. Если его постигнет неудача, пойду я.

— Бесполезные жертвы…

— Что ты можешь предложить взамен?

— Чудовищная несправедливость! В наше время люди вынуждены идти на смерть, чтобы обезвредить прошлое.

— Так было уже не раз, Ив. Совершенство нашего общественного строя не освободило человечество от мук творчества, от нелегкого труда, от самопожертвования во имя высших идеалов.

— Понимаешь, это слова! В них, наверно, есть логика, но внутренне я не убежден, что именно так должно быть.

— Что ты можешь сделать? Только предложить себя вместо кого-то другого?

— Но должен же найтись еще какой-то путь. Не может быть, чтобы его не было, Мики.

— У нас не остается времени на поиск иных путей.

— А где ты был минувшей ночью, Мики?

— Простите, шеф. Вилен просил не разглашать. — Твоя поездка как-то связана с его решением? Мики опустил глаза.

— Простите, шеф.

Ив взглянул на его плотно сжатые губы и подумал, что Мики не скажет больше ни слова.

В полдень состоялось очередное оперативное совещание всею штаба. Отсутствовал только Вилен. Ответа из Высшего Совета Планирования Будущего еще не поступило, и прошел слух, что Вилен улетел к председателю Совета.

Источник опасности продолжал оставаться загадочным, но интенсивность его воздействия росла. Поступили сведения о новых жертвах. Началась эвакуация людей и животных с целого ряда островов.

На Гуам прибыло большое число добровольцев с разных континентов, желавших принять участие в ликвидации очага опасности. Так как поток добровольцев нарастал, а отели острова уже были переполнены, штаб, по настоянию Ива, принял решение прекратить дальнейший доступ добровольцев на Гуам. Было объявлено о закрытии морского порта и всех аэропортов острова.

Когда Ив возвратился после совещания в свой кабинет, он увидел там, среди ожидавших его сотрудников Ковоса, кого-то постороннего. Незнакомец препирался с одним из инженеров и громко и гневно требовал что-то. Присутствующие поглядывали на пего удивленно и осуждающе.

Когда Ив приблизится, незнакомец оглянулся на него, и Ив узнал Фёда Бала. Свободный фермер был в том же мешковатом, старомодном темном костюме и в высоких сапогах из грубой замши. Только на этот раз он был небрит, рыжеватая с проседью щетина покрывала ею красное, обветренное лицо.