– Всего хорошего, Рейн Дакари, - кивнул мне мужчина.

– И вам, господин Чал, - кивнул я в ответ.

– Падаван Тано виновна, - произнес Винду, когда растаяла голограмма Чала.
– И пусть есть сомневающиеся, - покосился он куда-то вправо, как раз туда, где сидел Кеноби.
– Нет ни одного доказательства обратного. Мне не нравится произносить подобные слова, юнлинг, но дело обстоит именно так. Свободен.

А наказание? Впрочем, чего это я? Радоваться надо. Да и не значит это, что его не будет чуть позже. Зато теперь понятно, почему они отказались от Асоки - Совет просто не верит в ее невиновность. Так-то они, скорей всего, бились бы за нее до последнего, но... нет веры - нет борьбы. Это не значит, что я считаю подобное правильным, наоборот. Даже не принимая во внимание банальную веру. Выносить сор из избы - последнее дело. Как и прогибаться под других. Например, Республику. Нет, я понимаю, что все непросто, но я также понимаю, что и не настолько серьезно.

В итоге, меня все-таки наказали, но как-то странно - мне запрещалось выходить из своей комнаты в ближайшую неделю. По идее, именно подобным образом должны были держать Асоку, в моем же случае это было больше похоже на опасение, что я ломанусь помогать тогруте.

В первый день еду доставлял дроид, но уже на второй этим занялась Тами. От работы у звездочетов я был освобожден, допуск к голонету перекрыли, а на третий день еду вновь принес дроид. С другой стороны, у меня ничего не отобрали. Мечи были со мной, комлинк и датапад тоже. Без голонета связь работала только через комлинк, да и то лишь в пределах пятидесяти километров. Но Совет сильно недооценивает Рейна Дакари, если думает, что это лишит гениального меня связи с внешним миром. Проблема решается просто, надо лишь связаться с Мики и попросить его подключить свой комлинк к сети напрямую. Дело в том, что стандартные комлинки на подобное не рассчитаны, все, что они могут, это поддерживать связь с голонетом лишь на определенных... частотах, скажем так, и именно это увеличивает их радиус связи на порядки. Но есть и дорогие аппараты, которые могут подключиться к голонету и обеспечивать межпланетную и межсистемную связь. Без голограммы, как в стандартных передатчиках, не такую стабильную, но все-таки... И, как вы уже, наверное, догадались, именно такие комлинки я и дарил своим юнлингам. А еще они могли подключаться к датападам, превращаясь в ретрансляторы. Все-таки далеко не каждый из них имел возможность выхода в голонет. Понятное дело, были и минусы. Например, обычную "голонетовскую" связь крайне трудно перехватить, а уж если она зашифрована, то вообще швах. В случае же с комлинком перехватывается не с-нить, через которую и идет сигнал, а собственно волны самого комлинка. Но в моем случае этим никто не будет заморачиваться.

Тут, кстати, стоит упомянуть сложные отношения Асоки и ее комлинков, ибо последние у нее живут как-то недолго. Не считая первого, я трижды дарил ей их, но жив только последний, да и то лишь потому, что лежит в ее комнате в Храме. Она уже просто боится брать с собой мой подарок, уверенная, что и он... сломается-потерятся-украдут. Так и меняет каждый месяц-два стандартный казенный комлинк.

Звонок застал меня за сравниванием двух приглянувшихся мне верстаков, именно в этот момент замигала иконка приема.

– Привет, Рейн, - появилась над датападом голограмма Асоки. Слегка нервничающей, замечу.

Признаться, это было неожиданно.

– Шпилька, - произнес я без выражения.
– Умеешь ты удивить.

– Я... просто хотела...
– начала мяться она.
– Ну...

– Да ты еще в обморок упади...
– раздалось за пределами камеры голопроектора.

Знакомый голос.

– Шпилька, - не смог я удержаться от улыбки.
– Это там часом не лысая беспредельщица с тобой?

– Беспредельщица? Ну...
– посмотрела она куда-то в сторону.
– Лысая уж точно.

– Дакари, ублюдок, - все тот же голос.
– Ты мой должник, сука. Готовь жопу.

– И как ты умудрилась с ней связаться, - покачал я с улыбкой головой?

– Случайно, - вздохнула она.
– Рейн...
– замолчала девочка.
– Спасибо за тот раз. Надеюсь, тебя не сильно наказали?

– Скажем так...
– задумался я.
– Совету нечего было ответить на МОИ претензии.

– Ты еще и претензии предъявлял?

– Асока, вся эта история с тобой - такой комок нарушений и... неправильностей, что мне сложно пояснить все в двух словах. Меня, в конечном итоге, просто культурно послали, заперев в своей комнате на неделю. Шпилька...
– сглотнул я ком в горле. Как же мне сейчас было гадостно.
– Ты просто продержись. Как только мне разрешат выходить, я тут такой шухер наведу, Сенат десять раз пожалеет, что тебя тронул.

– Рейн...
– зажмурилась она и провела рукой у глаза.
– Я никого не убивала. Никого.

Су-ука-а. Как же МНЕ хочется кого-нибудь убить. Я, конечно, тварь, но не я все это начал.

– Я знаю, малышка. Я знаю. Ты только не попадайся. Дай мне... время.

Мне не просто хочется убить, мне хочется убиться.

– Хорошо, Рейн, - собралась она.
– Я только проверю тут один заброшенный склад, и все.

– Что? Какой еще склад?

– Возможно, там найдутся улики, указывающие на настоящего преступника.

– Асока... ты ведь не послушаешь меня? Да?

– Я...
– замялась она. И как-то неуверенно продолжила.
– Это необходимо. Рейн, за взрывом стоит джедай.

А ведь она послушает. Не пойдет туда, стоит мне только сказать. Дерьмо. Дерьмище. Но я не должен влиять...

– Это стало понятно сразу, как нашли клонов, убитых световым мечом. Ситхи ситхами, но творить такие вещи на центральной планете, на военной базе...

– Я должна туда пойти, - произнесла Асока серьезно.

– Поступай как знаешь, - прикрыл я глаза.
– Но обещай связаться со мной, когда вернешься оттуда.

– Обещаю.

А на следующий день стало известно, что Асоку Тано поймали.

Выйдя из комнаты, где держали Асоку, мы со Скайуокером остановились. То, о чем смогла рассказать девочка, не дало нам ничего. Но хоть адвоката ей Избранный нашел. Им оказалась незабвенная Падме Амидала, в жизни хоть и не похожая на актрису из фильма, но тоже очень даже красотка. Первый раз ее в живую вижу, кстати. И если кто-то думает, что она не подходит на роль адвоката, то он сильно ошибается. Я вот тоже заикнулся, так меня таким количеством пояснений завалили, что я даже запутался поначалу. Ну а если коротко, то женщина во всей этой кухне с одиннадцати лет варится. Помимо прочего. На адвоката Падме вообще в четырнадцать сдала. В общем, то, что у меня шло факультативом, является частью ее жизни.