– А волосы ещё больше отрасли, - оторвалась она от меня.

А, вообще, да. Сейчас я форсил длинным хвостом, который, по идее, надо бы отстричь, но мне тупо влом. Проще забить на прическу, чем каждый месяц ходить к парикмахеру. А если хвост мне ещё и идет, то почему и нет?

– Дела-то как, тёть Валес?

– Конечно же, все прекрасно.

– А что от тебя народ такой пришибленный вышел?

– Сами виноваты, - подёргала она мой хвост. И обойдя, наконец, уселась напротив.
– Умудрились растратить все деньги по двум перспективным проектам. А ведь им три раза на это средства выделялись. И хватит уже о делах. Расскажи лучше, как ты атаку на планету пережил?

– Пафосно, - ответил я, ухмыльнувшись.

Рассказывал я не долго, да и что там рассказывать, но даже за это время, Валлес умудрилась использовать множество приёмов... как бы это сказать... поддержки. Женские штучки, повышающие твое Чувство Собственного Достоинства. Тут и восхищённые вздохи, и расширенные глаза, и ладошка у губ. Вроде, ну что тут такого? Не я, так кто-нибудь другой. Или другие. Или другой, но по-другому. В каноне-то повреждений Храма не было до штурма. А тут на тебе, прям героем себя почувствовал.

И как эта хитрая бестия ещё мужа себе не нашла?

Кстати, её эмоции во время рассказа были довольно ровные - любопытство, намешанное с чем-то непонятным, но не отрицательным. А под конец гордость за меня.

– Не зря ты носишь свое имя, - покачала она головой, сидя в позе пай-девочки.

Как вспомню, что творилось в начале нашего знакомства, когда я осторожно рассказывал о своих достижениях, так хочется в угол забиться. Если в первую нашу встречу она была довольно осторожна в своих действиях, боясь показаться в невыгодном свете, то с каждым разом всё больше смелела, а закончилось всё тем, что я превратился для неё в мягкую игрушку, созданную для тисканья. Я слово боялся сказать, дабы не оказаться в её объятьях. Хм, лишний раз не оказаться. Со временем она подуспокоилась, и такого террора, как раньше, с ее стороны не наблюдается, но бывает. Да, бывает. Особенно, когда она не показывается на Корусанте дольше обычного.

– Ох, только не начинай опять, - отвернулся я, закатив глаза.

– Рейн Санте был великим человеком, - возмутилась женщина.
– Достаточно великим, чтобы упоминать о нём почаще.

Уж не знаю, с чего это началось, но Валлес - фанатка Рейна Санте, жившего во времена Руусанской реформы. Человек, родившийся в самое неудачное время для рода Санте. По рассказам Валлес, от всего рода тогда остался только он. Без денег, без людей, с порушенными связями. Никому не нужный подросток, с длинным списком предков и непомерной гордостью. Ставший великим воином, великим инженером, великим экономистом... и вообще самым-самым. За одну свою жизнь умудрился не только вернуть былую славу роду, но и оставить задел на многие сотни лет вперед. Лишь спустя девятьсот лет Санте умудрились-таки опуститься до необходимости династического брака. Да и то, лишь чудом избежав полного поглощения, из-за конфликта, начавшегося, когда брат моего прадеда убил его. Причиной послужил брак их сестры с Сиенаром, а точнее, последующие за этим финансовые и политические расстановки. Внутрисемейную войну закончил мой дед, Ломар Санте, вырезав под корень всю семью дяди.

И Валлес, на пару с моей матерью, успели застать те веселые деньки.

– Надолго ты к нам?
– перевел я тему.

– На неделю, - ответила она, вздохнув. И встав с кресла, дополнила: - Может, на две.

Охо-хо-хо... чую, сейчас начнутся обнимашки.

– Тёть Валлес...

– Мне так жаль, что я не могу задержаться тут подольше, - обошла она мое кресло.

– Тёть...

– А-а-а-а...
– обхватили меня сзади.
– Мне так грустно, Рейн. Так грустно.

– Мне неудобно, тёть Валлес, - мой затылок покоился у нее на груди, а лицо было схвачено ладонями.

– Если бы не эта клоака в штаб-квартире, - не слушала она меня.
– Я бы обязательно осталась тут подольше. Ты ведь простишь меня, а? Ведь простишь?

Понятное дело, всё это время меня трясли и мяли.

– Тётя Валлес, - убрал я её руки со своего лица.
– Сядьте уже. У меня к вам...

– Кста-а-ати...
– протянула женщина, обойдя кресло еще раз и оказавшись прямо передо мной.
– А у меня есть подарок для тебя, - сказала она, улыбаясь.
– Тебе, как настоящему мужчине, должно понравиться.

– Жду не дождусь, - вздохнул я, прикрыв глаза.

– Контейнер номер один ко мне в кабинет.

Её тон настолько резко поменялся, что я чуть не вздрогнул. А вот глаза все же открыл непроизвольно, успев заметить, как женщина убирает руку от своего комлинка.

– Умеешь ты говорить холодно.

На что она улыбнулась, словно извиняясь.

– Так уж сложилось, - сказала Валлес, сев в кресло напротив меня.
– Это еще с тех времен, когда отец хотел меня замуж выдать. Пришлось превратиться в злобную стерву.

Самое интересное, Ломар до сих пор от своего желания не отказался.

– Ну и нашла бы себе какого-нибудь подкаблучника.

– Вот только ты не начинай, - возмутилась женщина, став в этот момент очень похожей на свою младшую сестру. Один-в-один возмущаются.
– И зачем мне подкаблучник? Мужчина должен быть мужчиной, а не...
– покрутила она рукой.
– Ну, ты понял.

А она, оказывается, довольно романтическая личность. Судя по эмоциям. Тем, что смог расшифровать.

"Контейнер номер один" принесли минут через пять, а похож он был на огромный чемодан.