Слова по-прежнему резали слух, но странным образом все еще облегчали душу.

Бэнжамин поднялся, прокрался к двери и рывком распахнул ее. Любопытный приятель, притаившийся снаружи, немедленно рухнул на пол.

— Значит, ты все слышал, — улыбнулся Бэн. — Спрячь свою ненависть подальше. Он не злодей. Вам есть, что делить, но пусть все будет честно. Ради меня.

— Девочка — не вещь, чтобы ее делить! — Дэн густо покраснел. — Тем более такая, как Эмьюз.

— Хоть в чем-то мы согласны.

Поборов собственную неприязнь, Клаус встал и протянул мальчишке руку.

— Вооруженный нейтралитет? — поднимаясь с колен, уточнил шут.

— Если угодно, — пожал плечами он.

Чокнутая парочка вызывала смешанные эмоции. С одной стороны, Клаус искренне считал их полудурками, вместе составляющими одного круглого идиота. Но с другой, мало кто мог похвастать такой крепкой дружбой, как эти двое.

— Не возьму в толк, отчего вы не используете свои способности вместо нелепых переодеваний? — зачем-то ляпнул он.

— А как же талант? Как же актерское мастерство? — шутливо оскорбился Бэн. — Театр — это не декорации, а игра. Но у тебя тоже имелось к нам какое-то дело. Пропусти интермедию и переходи сразу ко второму акту.

— Как у вашего кодекса с сохранностью чужих секретов?

Шуты переглянулись.

— Полный порядок, профессор, — заверил Дэн. — Захотим разболтать, так кто ж поверит дуракам?

— А мы не захотим, — вставил Бэн.

— Не зови меня «профессор», — попросил Клаус.

— Лады, — кивнул шут. — «Умник» подойдет?

— Ближе к истине.

Напряжение постепенно спадало.

— Ты собираешься говорить с нами или нет? — снова вклинился Бэнжамин.

— Одевайтесь, — скомандовал мальчишка. — Карл… Мой отец… В общем, он убрался из дома, там меньше шансов быть подслушанными.

— Зачем одеваться? Ты же Связной, — удивился Бэн.

— А как же свежий воздух? Как же удовольствие от прогулки? — не удержавшись, съязвил Клаус. — Если ногами не пользоваться, они атрофируются.

Кроме того, ему срочно требовалось время обдумать предстоящую беседу. Антропоморфы не выглядели способными помочь, но более удачных кандидатур в поле зрения не наблюдалось.

«Какие они еще дети», — снисходительно отметил Клаус. Шуты то скакали друг через друга, перекидываясь остротами, то принимались распевать смешные куплеты, совершенно бессмысленные для стороннего слушателя.

— Затаились, — шикнул Клаус. — Вдруг я ошибся, и отец там?

Он приложил ухо к замочной скважине. Бесполезное действие подарило Клаусу драгоценные мгновения тишины.

— Чисто. — Он отпер дверь и на всякий случай громко позвал: — Карл!

— А сказал «чисто». — Дэн с опаской переступил порог.

— Не отвечает же никто. — Клаус скользнул взглядом по пустому лотку для писем.

— Зовешь отца по имени? Силен! — восхитился Бэн.

— Раньше я звал его просто «эй, ты».

Раздевшись, мальчишки направились прямиком в кухню.

— А что твой отец делает в Шейдивейл? — осторожно поинтересовался Дэн.

— Будет преподавать. — Он старался отвечать так, чтобы шутам расхотелось продолжать развивать эту тему.

— Вот скажи, твой отец такой плохой человек? Ты ж его, похоже, не любишь, — не отставал тот. — В смысле, вдруг он к нам попадет. Все так страшно?

— Не попадет. — Клаус критически ощупал чайник. — Карл бросил мою мать. Поэтому для меня он самый отвратительный отец. И хватит про это.

Дэн снова открыл рот, но передумал. Мальчишка неожиданно показался отзывчивым. Пусть Клаус не терпел жалости к себе, только здесь ощущалось что-то принципиально другое. Какое-то совершенно не унизительное понимание.

— Сколько у нас времени, не знаю, поэтому перейду сразу к сути. — Широким жестом он указал гостям их места за столом. — После того провального задания меня заперли в карантинном боксе.

— Нормальное явление, — заверил Бэн.

— Да, — согласился Клаус. — Если бы не одна деталь. Реконструктор, приставленный наблюдать за мной, проболтался, что меня готовят к операции, о которой не собираются предупреждать.

— Мистика, — протянул Дэн.

— Не больше, чем ваша таинственная угроза, — парировал он. — Для контроля я три раза в день ставил галочки на полях в книге. Их получилось меньше, чем надо.

— Хитро. — Бэнжамин многозначительно покачал головой.

— В боксе не особенно весело, и один день от другого не отличается, — продолжил Клаус. — Я не в состоянии четко определить дату, когда начал вести счет. Позже, в поезде, меня угораздило с размаху удариться виском о раскладной столик. Последствий никаких!