–  Расхвастался!
– улыбнулась Лина.
– Давно известно, что все мужчины хвастливы и не упускают случая распустить перед женщиной перья. Как индейский петух.

–  Это - как индюк?
– уточнил Артур, улыбаясь.

–  Точно, - кивнула Лина, - как он самый.

–  С соплей… - грустно сказал Артур.
– Ну да ладно. Вернемся к нашим баранам, то есть к тем, кто знает мое истинное лицо. Это мое непосредственное и, сама понимаешь, тайное начальство в Москве, это мой друг Косъка Палицын, ты и… и покойный Желвак.

–  А кто этот Косъка Палицын?

–  Это… Это, знаешь ли, фигура. Я тебя познакомлю с ним потом.

–  Хорошо. А знаешь, Артур, мне тут уже надоело. Давай уйдем!

–  Как прикажете, моя госпожа! Мне, честно говоря, тут тоже не нравится. Есть один нюансик.

–  Какой такой нюансик?
– Лина с интересом посмотрела на Артура.

–  Видишь ли… Среди тех, кто здесь присутствует, как минимум четверо точно знают о том, что на столе лежит не все, что было в пещере, и как минимум десять человек догадываются, что я имею к этому отношение.

–  Так ведь, - Лина озадаченно взглянула на Артура, - это получается, что вы в опасности!

–  Ну, к опасности я давно уже привык. Как сказал идиот Боровой, эта служба и опасна, и вредна… Но не все так просто. Меня боятся. Действительно боятся. Так что я страшный и ужасный, и те из них, кто останется в живых, позавидуют мертвым.

–  Ая тебя вовсе не боюсь, - сказала Лина и прислонилась лбом к плечу Артура.
– Пошли отсюда, ладно?

–  Пошли, - ответил Артур, и они направились к выходу.

–  Аты уверен, что это именно он?

Коряга задал этот вопрос только для того, чтобы получить подтверждение собственным мыслям. А думал он о том седом красавчике с рыжей кралей под боком, который стоял в самом темном углу колонного зала. Коряга не сомневался, что именно красавчик виноват в том, что Желвак сейчас лежал в выдвижном холодильнике морга больницы имени маршала Рокоссовского.

–  Ну так что?
– снова спросил Коряга и постучал по столу пальцами, на которых были вытатуированы перстни, лучи и прочие знаки воровского отличия.

–  А… Извини, задумался, - председатель Комитета по восстановлению исторического наследия Семен Лукич Копейкин встрепенулся и, взяв за горло литровую бутылку "Финляндии", налил себе водки, - извини… Конечно, он! Больше некому. Появляется то там, то тут, дела какие-то непонятные, а потом галоши пропадают.

–  Какие галоши?
– нахмурился Коряга и тоже налил себе водки.

–  Да это я так, к слову, поговорка такая, - усмехнулся Семен Лукич.
– Конечно, не галоши, а вещи дорогие, цены, так сказать, немалой. Ну что, вздрогнем?

–  Вздрогнем, - кивнул Коряга и опрокинул рюмку в рот.

Семен Лукич деликатно высосал свою водку и, поморщившись, взял с блюдечка ломтик лимона.

–  А вообще, кто он такой?
– спросил Коряга и закусил соленым огурчиком.

Он предпочитал простые российские закуски.

–  Кто он такой… - Семен Лукич поправил сползшую с плеча простыню.
– Трудно сказать. По моим сведениям, этот Артур Воронцов - человек Москвы. По документам работает в Конторе, в каком-то спецотделе, но сдается мне, что не все так просто. По-моему, эта его работа на Литейном - только для виду. А занимается он тут какими-то совершенно неизвестными делами. И никаких подходов к нему нет, никто не может на него надавить, и, что самое главное, все у него получается. Будто он заколдованный какой-то. Друзей нет, с коллегами не дружит, ну, почти ни с кем… В общем - темный человек. И опасный для нас.

Коряга вытер полотенцем мокрый лоб и задрал волосатую ногу на мраморную ступеньку. Зацепив ладонью холодной воды из мельхиорового тазика, он плеснул себе на грудь, украшенную густой татуировкой, и сказал:

–  Ну раз опасный, так можно его и это…

–  Ни в коем разе, - Семен Лукич замотал головой.
– Разве ты не понимаешь? По моим сведениям, в схроне было добра раза в три больше, чем показали в Этнографическом музее. Неизвестно, кто приложил к этому руку, но зуб даю - это именно он, Воронцов.

–  Уверен?
– Коряга пытливо посмотрел на Семена Лукича.
– А если это менты, спецназовцы? Ты думаешь, тамошнее начальство золотишко да камушки не любит?

–  Золотишко да камушки все любят, - вздохнул Семен Лукич, - но к спецназу подобраться куда как проще, у меня там людишки прикормленные имеются, так что… Если бы это они были, я бы точно знал.

–  А может, комитетчики какие-нибудь, вроде тебя, постарались? Сейчас ведь комитетов всяких вшивых, вроде твоего, ты уж извини, больше чем пирожковых организовалось.