. Книжники и фарисеи — это не одно и то же. Все книжники, как правило, были фарисеями, но не наоборот. Книжники — это особая каста знатоков Закона, научных людей, которые, как и фарисеи, с внешней стороны старались соблюдать Закон. Они являлись учеными в том смысле, что хранили предание, заучивали Писание, учили Писанию, являлись учеными и учителями, и еще были экспертами Закона. Ирод их вызвал, когда потребовалось выяснить, где должен родиться Христос, и они ответили, что в Вифлееме Иудейском, как написано в Ветхом Завете.

Книжники, благодаря постоянному изучению предания и Писания, являлись его устными хранителями. Книжники были судьями, они входили в Синедрион. Замечу, что Синедрион образовался после плена, римляне не отрицали местные законы, если они не входили в противоречие с римским правом. Частично Синедрион обладал независимостью в суждении, по крайней мере, касательно религиозного порядка.

Мы закончили краткую характеристику периода, во время которого происходила земная жизнь Господа нашего Иисуса Христа, и преддверие этого события. В прошлый раз я мало рассказал об одной секте, которая не упоминается в Четвероевангелии, но которая очень известна. Это секта ессеев, она для нас существенна потому, что адепты этой секты в районе Мертвого моря, в местечке Кумран имели свои хранилища, где прятали рукописи. Туда удалились разбитые мятежники, там они были окружены и скрывались в неприступных скалах и содержали в пещерах рукописи в особых сосудах. После войны так наз. кумранские рукописи были по случайности найдены. Они имеют крайне важное значение для ветхозаветной текстологии для изучения периода относящегося к земной истории Господа нашего Иисуса Христа. В знаменитой книге Иосифа Флавия под названием «Иудейская война», во 2-ой книге, гл. 8 описывается жизнь этой секты. Иосиф Флавий родился вскоре после Вознесения Господня, в 37 г. по Р. X., т. е. писал все по свежим следам, писал на греческом (у нас есть недавно вышедший новый перевод с древнегреческого этой замечательной классической книги). Восьмая глава 2-ой книги открывается таким сообщением: «Область Архелая перешла под прямое правление Рима (Архелай — сын Ирода Великого, который стал править в Иудеи, из-за него Святое семейство не вернулось в Вифлеем, а пошло в Назарет, на север — авт.), и Копоний, римлянин из сословия всадников, был направлен туда прокуратором с полномочиями от Цезаря выносить смертный приговор» [Флав. 1, с. 122]. Вот такая замечательная фраза. Она замечательна потому, что речь идет о первом прокураторе, и сразу говорится о его прерогативе выносить смертный приговор. Как это существенно для новозаветной истории, вспоминая Понтия Пилата и суд Пилата, который требовался иудеям, чтобы привести желаемый иудеям смертный приговор над Иисусом Христом в действие.

Итак, первый прокуратор Копоний с полномочиями от Цезаря выносить смертный приговор. «В это время галилеянин по имени Йехуда (наше Иуда — авт.) пытался склонить местное население к мятежу, браня тех, кто платит подати римлянам и подчиняется человеческому правлению после того, как евреями правил один только Бог. Он был законоучителем и имел своих собственных последователей, и учение его ни в чем не было схоже с остальными учениями.

Дело в том, что среди евреев существуют три философских школы, приверженцы которых называют себя фарисеями, саддукеями и ессеями. Ессеи придерживаются наиболее строгого образа жизни. По рождению они евреи, но особенно сильно любят друг друга. Погони за наслаждениями избегают как порока, а добродетелью считают воздержанность и управление собственными страстями. Они избегают брака, но принимают к себе чужих детей в том возрасте, когда те еще легко поддаются влиянию и обучению, и образуют их по своему собственному образцу. Нельзя сказать, чтобы ессеи желали вовсе отменить брак как средство продолжения человеческого рода, однако они остерегаются женского распутства и убеждены, что ни одна из женщин не в состоянии хранить верность одному человеку.

Они презирают богатство и живут на удивление единой общиной…

У них нет ни одного города, однако повсюду имеются многочисленные общины. Когда к ним пребывает единомышленник, в его распоряжение предоставляется все, чем они владеют, как если бы это было его собственностью, и люди, которых он никогда прежде не встречал, принимают его как старого друга. Точно также, путешествуя, они не берут с собой никакой поклажи, кроме оружия для защиты от разбойников. В каждом городе кто-то из общины ставится специально для того, чтобы заботиться о пришельцах и снабжать их одеждой и пищей» [Флав. 1, с. 122–123].

Суть здесь вот в чем. Предстает удивительная организация, которая пронизала всю страну, в каждом городе, есть представитель этой организации, который встречает пришельцев. Члены этой общины не имеют возможности общаться с не членами этой общины, тем самым возникает государство в государстве, это удивительная образование. Имея нужду путешествовать из города в город, они могут остановиться и принять пищу и все необходимое только от представителя этой секты в этом городе. Стать отвергнутым общиной страшно, человек погибает от голода, об этом пишет Иосиф Флавий. Почему? А вот почему. «Тот, кто стремится войти в общину, не может быть принят сразу. Оставаясь вне общины, такой человек должен в течение года вести жизнь, соответствующую ее правилам, получая в свое пользование топорик, вышеупомянутый покров для опоясывания чресел и одежду белого цвета. Если в течение этого времени он доказал свое самообладание, ему позволяется ближе приобщиться к закону общины и разделять с ней чистейшие воды освящения; однако и сейчас он все еще не допущен к общей жизни» [Флав. 1, с. 124]. Когда он уже прошел период подготовки, «прежде, чем прикоснуться к общей пище (а это есть самое святое в этой секте — авт.), он должен принести страшные клятвы: во-первых, что будет почитать Всевышнего, во-вторых, что будет поступать с людьми по справедливости, не причиняя никому вреда ни по собственной воле, ни по чужому побуждению, всегда будет ненавидеть несправедливых и стремиться к общению с праведными, держать свое слово по отношению к любому, но особенно по отношению к правителям, ибо всякая власть от Бога. Он клянется, что если сам обретет власть, то никогда не злоупотребит ею и никогда не пожелает затмить тех, кто стоит ниже его, ни одеждой, ни излишним украшением; он клянется никогда не утаивать ничего от членов общины и не открывать ни одной из ее тайн посторонним даже под угрозой насильственной смерти. Еще он клянется не сообщать никому их учения, кроме как тем способом, каким он сам получил его; не принимать участия в разбое» [Флав. 1, с. 125] и пр. Если человек изгоняется из общины, «отверженный зачастую кончает жизнь самым жалким образом. Ведь связанный клятвами и обычаями общины, он не может разделять пищу с теми, кто к ней не принадлежит, и поэтому вынужден питаться одной травой, пока его изголодавшееся тело не истощается и он не умирает. Милосердие заставляет их принимать назад многих нарушителей, когда те уже находятся при последнем издыхании, ибо они чувствуют, что человек, доведенный мучениями до порога смерти, уже в достаточной степени искупил свое преступление» [Флав. 1, с. 125]. Далее пишется о некоем повелителе, который стоит во главе этой общины, именуется у Флавия законодателем, а иногда это переводят, как учитель. Кумранские рукописи тоже описывают некоего учителя, который стоит во главе организации ессеев.

Я привожу эти цитаты не случайно. Всякий современный образованный человек должен знать тот факт, что многие из ученых так наз. критической школы высказывали мысли о том, что колыбелью христианства является община ессеев. Почему? Потому что все очень похоже. Также нельзя никому сообщать учение, у христиан существовала дисциплина «аркана», т. е. тайны, когда неоглашенный человек не мог узнать о Таинствах, а, только, пройдя оглашение и крестившись, он проходил тайноводственные беседы, т. е. беседы о Таинствах, до крещения ему эти беседы были недоступны. До крещения он не участвовал в общей Трапезе Господней, оглашенный покидал собрание в определенный момент и т. д. Коммунизм, который описан в ессейской общине, напоминает коммунизм, который был в первой христианской общине. Они имели все общее, пребывали все вместе, воспевая и поя Бога, в преломлении хлеба, в молитвах. Как все похоже. Изучение Кумранских рукописей, даже краткие выдержки из 8-ой главы 2-ой книги «Иудейской войны», показывают принципиальное различие первых христиан от ессеев. Это различие состоит в том, что, хотя христиане свое учение благоговейно держали в тайне, по слову Христа

(не потому, что они считали всех вокруг «свиньями», а потому, что слишком дорожили «бисером» своего учения, чтобы его метать в грязь, только поэтому) христиане были открытой общиной, и им не предписывалось держать в тайне свое учение. Что-то держалось в тайне, скажем в собрании христиан могли быть только верные, участвовать в Трапезе Господней, преломлении хлеба могли только верные, но это следует из существа этого Таинства, которое есть единство в Теле Христовом. Если внутренне нет этого единства, то нечего дозволять его внешне; если внутренне его нет с кем-то приходящим в общину, то невозможно попирать это Таинство. Но проповедь христиан была доступна для каждого, кто желал, и всякий вопрошающий, всякий желающий услышать эту проповедь о Христе Распятом и Воскресшем, слышал ее.

Далее переходим к характеристике слова «Евангелие», поговорим о ветхозаветном происхождении термина, об употреблении его в Новом Завете.

Под каноническими Евангелиями мы понимаем четыре Евангелия — Матфея, Марка, Луки, Иоанна, принятые Церковью в качестве Священных Писаний и вошедших в канон Нового Завета. Словом «канон» в данном случае обозначается закрытый список древнехристианских текстов, вероучительный авторитет которых признается всей Церковью. Новый Завет — это состоящий из 27 сочинений сборник, помещенный христианами рядом с еврейскими писателями. Священный характер еврейских ветхозаветных писаний Церковь признавала всегда. После возникновения Нового Завета еврейские книги стали для Церкви Ветхим Заветом, первой частью Библии.