– Сейчас веди себя тихо, – приказал Дортмундер и достал свое собственное оружие.

Они проскользнули в направлении офиса.

Снаружи возникали осложнения. Чонси поначалу очень нервничал, он думал, что сложное и вооруженное ограбление – это не для него. Но по мере того, как все шло по плану Дортмундера, росла его самоуверенность, и он был весьма доволен своей работой.

Но ровно до того момента, пока возле него не остановилась полицейский, примерно в 1.55, чтобы побеседовать:

– Позднова-то для работы?

Это был молодой офицер полиции с усами, форма, размер и цвет которых напоминали метлу для подметания улиц и, что самое главное, у него абсолютно не возникло подозрений по поводу Чонси и Зейна, сидящих в Черрипикере. Совсем наоборот. Ему стало немного скучно среди этих безмолвных пустых торговых улиц ночью, и он решил просто остановиться и поболтать с кем-нибудь, простой разговор с такими же ночными работниками.

Каждый англичанин и каждый американец, который провел достаточно много времени в Англии, считает, что может подражать акценту кокни. Чонси не был исключением.

Изменив свой голос, он обратился к полицейскому:

– Вечер, дяденька. Хорошая ночь, не так ли?

– Канадец, верно? – спросил он.

– Э да, – ответил Чонси.

Внутри здания Дортмундер и Келп в зудящих лыжных масках, которые они теперь надели, вошли в кабинет кассира и приказали двум охранникам:

– Поднять руки вверх.

– Вррр, – сказал один из охранников, а другой с грохотом поставил чашку на блюдце, повернулся и уставился бессмысленным и удивленным взглядом:

– Откуда вы двое пришли?

– Поднять руки эээ… вверх, – повторил Дортмундер.

– Поднять что? Мои руки? Я пролью мой чай.

– Поставь чай вниз, – сказал Дортмундер, – а затем подними руки вверх.

– Ну, мне нравиться все это, – проворчал охранник, плюхнул чашку на блюдце, которое стояло на поверхности шкафа для хранения документов.

– Сторонник традиций, вот кто он, – прокомментировал другой охранник, продолжая держать ноги на столе и расслабленные руки к верху.

– Консерватор, – согласился первый, наконец, откровенно сознавшись.

– А мы союз взломщиков и грабителей.

Дортмундер держал на мушке невероятно длинного ствола своего пистолета сидящего охранника. Ствол напоминал ему, к сожалению, Гензеля, который обманул ведьму с помощью косточки, выдавая её за свой худосочный палец, чтобы потом содрать с нее шкуру.

– Позвони двум охранникам наверху и скажи, чтобы они спустились сюда, – приказал Дортмундер.

Сидящий убрал ноги со стола и опустил руки:

– Двое на верхнем этаже? С чего ты это решил?

– Один в кабинете на втором этаже, – ответил ему Дортмундер, – второй сидит на стуле в коридоре на четвертом.

Пораженные охранники переглянулись:

– Он знает свое дело, – произнес первый.

– Он перепутал этажи, хотя – прокомментировал второй.

– Он, наверное, канадец, – первый посмотрел на Дортмундера. – Ты канадец?

– Австралиец, – ответил Дортмундер, который уже давно устал быть канадцем. – Я тороплюсь.

– Делай так, как он говорит, Том, – посоветовал второй. – Срочно свяжись с ними.

– И внимательно следи за тем, что ты говоришь, – предупредил его Дортмундер.

Снаружи Чонси был очень внимательным во время разговора с «бобби». Они обсудили погоду: засуха этим летом случалась ежегодно или нет? И если да, то какая от нее была польза? Они оговорили сверхурочную зарплату и проблемы «бобби» с Лондонской комиссией по электроэнергии, которая едва не отключила по ошибке свет, и Чонси потихоньку начал мечтать, чтобы этот сукин сын свалился мертвым на тротуар. Зейн что–то перебирал у себя под курткой и без сомнений думал также, но, возможно, более активно и натурально представлял сцену смерти.

В нагрудном кармане копа лежала мини-рация, которая время от времени издавала звуки.

Сначала она приводила в замешательство, встревая в разговор. Внезапно коп ответил на одно из коротких оповещений, которое возможно было сигналом тревоги, и произнес:

– Так точно, – и прикоснувшись к шлему в знак непринужденного салюта, сказал им: – Долг зовет.

Чонси наблюдал в зеркало заднего вида Черрипикера, как «бобби» спешит в сторону Виго–стрит.

– Я собирался застрелить его, – сказал Зейн.