Войдя в номер, они сразу почувствовали запах дорогих духов. Вскоре нашлось и объяснение этому факту: на кровати валялась сумка с женскими вещами, на полу – туфли, а в ванной комнате – зубная щетка, станок для бритья и пена. В шкафу-купе, закамуфлированным под стену пиратской каюты, Чески обнаружил сумку мужчины. В ней лежали: а) вчерашний номер New York Times; б) новые носки с этикеткой магазина Joe's на Медисон Стрит; в) авторучка; г) 5 носовых платков из того же, самого дорогого в Нью-Йорке, магазина на Мэдисон.

– Не густо, – констатировал Чески. Впрочем, он уже привык к тому, что русский не оставляет ничего, что потом можно было бы вменить ему в качестве доказательства чего-то.

МакКуин похлопал босса по плечу и кивнул, требуя следовать за ним.

В комнате со второй кроватью Сомерсет указал на лежащую на столе закладку, а также кивнул на люстру, выполненную в виде корабельного фонаря, и розетку в углу.

– Нашего парня слушали, и он это знает, – шепнул на ухо Чески Сомерсет. – Он нашел один «жучок»…

– Ну-ка, пригласи мне этого парня в котелке без полей! – По лицу Чески чувствовалось, что его раздражает и «жучок», и этот номер, и духи, и Мартенсон и всё остальное, что с ним связано.

Когда МакКуин привел портье, детектив сидел в кресле, курил сигарету и рассматривал номер «Плэйбоя», нашедшийся на столике в прихожей.

– Сынок, – увидев прислугу, обратился к нему Чески, не отрывая взгляд от журнала. По лицу его бегали отражающиеся от глянца солнечные блики. – Расскажи мне об этом номере все, что ты знаешь. Пиратские времена опустим, начнем сразу с сегодняшнего утра.

Негр замялся. Знал он, как ему представлялось, немного, поскольку на смену заступил всего два часа назад. Но едва он заступил, как из номера 1902 вышли мужчина лет сорока или чуть больше и дамочка субтильной наружности, сели в такси и уехали.

– Пошли вниз, – скомандовал Чески и с непривычной для МакКуина легкостью выскочил из кресла.

На выходе из отеля он поймал за рукав швейцара, изображающего офицера флота Её Величества тех времен, под которые всеми силами хотел подстроиться отель, и отвел в сторону.

– Адмирал, два часа назад из отеля вышли двое: мужчина и женщина. Вторая младше первого в два раза. Мне известно, что они уехали на такси. Такси гостям предлагает швейцар, а потому, сокращая время разговора, я спрошу просто: номер такси, на котором они уехали?

– 1778, – поспешил отвязаться от копов швейцар, больше напоминающий Санта-Клауса, чем офицера флота Её Величества. – Кевин Морган, я его знаю лично, я даже могу вызвать его для разговора…

– Теперь я понимаю, почему ты так долго работаешь на одном месте, – улыбнулся Чески. – Вызывай такси, мой друг!

Ещё полчаса пришлось потратить на распитие колы в холле гостиницы. Чтобы не мелькать перед глазами метродотеля и его присных, Чески отвел МакКуина в небольшой коридор, уставленный пальмами и креслами. Здесь было прохладно и дышалось легко. Рубашка на спине Чески уже почти высохла, когда швейцар ввел в холл перепуганного мужика лет пятидесяти в джинсовом костюме и не подходящей к нему по цвету желтой бейсболке.

– Вы Кевин Морган? Очень приятно. Я – офицер полиции Чески, это – мой напарник МакКу-ин. Пара вопросов, и вы свободны, мистер Морган. Вопрос первый: какой адрес назвали мужчина и молодая девушка, которых вы подхватили у входа в этот отель?

Таксист ответил:

– Пересечение Тропикана авеню и бульвара Рейнбоу, сэр… Адрес называл мужчина, сэр.

– Пассажиры говорили о чем-либо в машине?

– Разве что о Хью Хефнере, сэр.

– О ком? – не понял МакКуин.

– Это владелец журнала Playboy, малыш, – с упреком посмотрел на него Чески. – Бог мой, МакКуин!.. В твои годы я зачитывал этот журнал до дыр!.. И чем же их привлек 80-летний, свихнувшийся на сексе паранойик?

– Мужчина уверял женщину, что эпоха платиновых блондинок миновала, и что надувные сиськи Памелы Андерсон, лучшей подружки Хефнера, уже никого не впечатляют.

– И что же мужчина предлагал взамен?

– Брюнеток с маленькими, но крепкими грудями, сэр. В качестве примера он приводил Кэтрин Зету-Джонс, сэр. У меня трое детей, мистер, я не совершил ничего незаконного…

– Иди, мой друг, иди, – согласился Чески, поняв, что дальнейший разговор с таксистом не имеет смысла. – Не знаю, что бы я делал без тебя. Сомерсет, посмотри-ка адрес Малкольма в своей записной книжке. Тот, что выболтала тебе истеричка, его дочь…

– Апачи Роуд, мистер Чески, – ответил Мак-Куин. – Улица апачей.