Вообще-то, финны очень умные ребята. Они, может быть, медленно соображают, но если уж сообразили – то навсегда. Так вот, после Второй мировой войны они поняли, что с Россией воевать – себе дороже. Европа и Америка – они там, далеко. А русские под боком. Злые и веселые ребята, у которых хватит голубых и прочих беретов, чтобы стереть страну Суоми в порошок до того, как в НАТО успеют сообразить, что произошло. Каков бы ни был политический расклад, но наши танки в любом случае успеют дойти до Хельсинки. Кому это нужно? Правильно – никому. Лучше жить в мире. Но, выходит, кто-то все-таки возбудился. Кому-то не дает спать идея Великой Финляндии. Значит, за этим стоят серьезные люди. У которых очень конкретные интересы.

Сергей открыл дверь в «свою» квартиру. Прямо с порога в нос бросился запах спиртного и сигарилл – их большой запас имелся в походно-полевом баре. Казак этой дряни не потреблял. Но девчонки, видимо, добрались.

Из комнаты вышла Алена. Она была в майке и трусах. От нее пахло хорошим виски и сигариллами.

– Вот ты и пришел, – сказала она, вешаясь ему на шею.

– А вы тут, я гляжу, даром время не теряете.

– Это точно. Слушай, тут такое дело… – Алена по мере сил постаралась приблизиться к уху Сергея. – Слушай, трахни эту самую Эйлу.

Сергей был бандитом, был солдатом, был осведомителем ФСБ. Но в личной жизни он все-таки придерживался более-менее консервативных правил. Поэтому подобное предложение его несколько шокировало.

– А… на кой хрен? Мне и тебя хватает, – только и смог произнести он.

– Надо! Понимаешь, есть такое слово «надо». У этой девки башка сейчас не на месте от всего произошедшего. Если ты ее трахнешь, она станет нашим человеком. И очень нам пригодится.

– А ты… это самое…

– Что ж тут делать? Работа есть работа.

Да уж, психологию журналистов понять трудно, подумал Сергей. Впрочем, особо долго размышлять ему было некогда. Алена вцепилась в его руку и потащила в комнату. В ней, освещенной несильным светом бра, виднелись следы хорошо проведенного вечера. На столике возле кровати стояла почти пустая бутылка «Чивас Ригал» и два стакана. Эйла лежала на кровати, тоже в трусах и красной майке, на которой был изображен какой-то мужик, судя по лихо заломленному берету и топорной роже – не рок-певец, а какой-нибудь крутой команданте.

– Привет, мы тут с твоей подругой немного выпили, – сказала Эйла вместо приветствия.

Сергей решил, что ему тоже не помешает слегка хлобыстнуть. Потому что происходящее казалось ему полным дурдомом.

– Тебе что? – проговорила из-под руки Алена.

– Возьми там в баре коньяк. Этот ваш американский самогон я пить не в силах.

Алена метнулась на кухню и вскоре вернулась со стаканом. Сергей отметил: стакан был, можно сказать, антикварный – граненый. Теперь чтобы такой купить, надо хорошо побегать. Сергей залпом выпил коньяк. Когда спиртное достигло желудка, ему несколько полегчало. Теперь происходящее казалось ему не таким уж безумием. В самом деле – если надо кого-то трахнуть, так и сделаем. В конце концов, не убивать ведь просят.

Между тем Алена деловито стащила с Эйлы трусы и майку и разделась сама.

– А девица-то очень даже ничего, – мелькнула у Сергея мысль.

– Ну, иди сюда, – прошептала финка. Что оставалось делать?

Если вам скажут, что финские девушки холодны, не верьте. По крайней мере, Эйла была не из таких. А тут еще Алена помогала руками и губами… В общем, все получилось весело. Сергей старался как мог, его хватило даже на Алену. Потом он разлегся на кровати, как какой-нибудь султан в гареме – с каждой стороны к нему прижималось по девушке.

Впрочем, долго расслабляться Алена ему не дала. Черт бы побрал этих журналисток! У них, видимо, какой-то моторчик в заднице. Она вскочила и разлила остатки коньяка в емкости – в два фужера и граненый стакан.

– Давайте выпьем. У нас теперь все дела общие. У нас даже мужчина общий. Так вот, дело-то какое? Мне все не дает покоя этот самый медицинский фонд. Ты, Сережа, не думай, что мы тут только пьянствовали. Я кое-что пробила. Этот фонд вкладывает деньги в российскую психиатрию.

– И что? Их деньги, куда хотят, туда и вкладывают.

– Все это очень странно. Я понимаю, когда западные фонды вкладываются в дела по улучшению жизни бомжей или даже зэков. Это – обычная европейская практика. Но вот заботиться о русских провинциальных дураках…

Сергей аж подскочил.

– Ты сказала – провинциальных?

– Именно. Данный фонд отстегивает очень хорошие бабки для поддержания больниц в районных центрах. Прежде всего – в Карелии.

– Едрить вас всех. Чем-то это очень нехорошим пахнет.

– В том-то и дело. Но в этот фонд нам соваться не стоит. Мы местные, русские, к тому же чересчур засвеченные. А вот она, – Алена кивнула на Эйлу, которая самозабвенно хлебала коньяк, – она как раз может пойти.