— А если вас поймают? — спросил Цацики.

— Нас никогда не поймают, — ответил Робин. — Мы же не дураки.

Сам Цацики ни разу ничего не стащил — ему не хватало смелости. Он знал, что этого делать нельзя, но просто не мог устоять перед соблазном еще несколько раз съездить в центр вместе со Стоффе и Робином. После школы у него не было других дел, к тому же их вылазки грозили опасностью и именно поэтому были столь захватывающими.

— Это как наркотик, — сказал Робин. — Стоит раз попробовать, потом не остановишься.

Стоффе и Робин тащили все, что попадалось под руку, даже совершенно ненужные вещи. Они могли что-то своровать и тут же выкинуть в помойку.

«Подарки бездомным», — думал Цацики, возомнив себя эдаким Робин Гудом. Ведь забирать у богатых и отдавать бедным не зазорно. А совесть свою он заткнул куда подальше. Так что под конец он и не чувствовал никаких угрызений.

В основном Стоффе и Робин таскали конфеты, это было легче всего. Иногда они ехали на автобусе в Вазастан или на Сёдер и воровали в совсем незнакомых магазинах. Мамаше Цацики говорил, что он в парке или дома у Стоффе. Главное, что он перестал все время думать о Пере Хаммаре.

Стоффе, Робин и Цацики шли домой к Стоффе смотреть кино. Они взяли напрокат какой-то диск. Стоффе, у которого всегда были деньги, заплатил.

— Надо бы запастись конфетами, — сказал Робин, когда они проходили мимо магазинчика «На углу». Это был маленький продуктовый на Флеминггатан. Здесь Мамаша с Цацики всегда покупали то, что забыли купить в супермаркете. Томми и Анн-Мари, хозяева магазина, были очень добрые. После стольких лет знакомства они стали почти друзьями.

— Привет, Цацики, — сказал Томми и ущипнул его за нос.

— Привет, — ответил Цацики. — Мы идем смотреть кино и хотели купить конфет.

— Завидую, — мечтательно сказал Томми. — Я бы тоже хотел посмотреть какой-нибудь фильм, но мне, к сожалению, надо работать.

— Бедняга, — пожалел его Цацики.

Стоффе взял пакетик и стал набирать в него развесных конфет. Робин, у которого никогда не было денег, прохаживался вдоль полок, внимательно разглядывая их содержимое.

Цацики вдруг похолодел. Он настороженно следил за Робином. Уж не вздумал ли он стащить что-нибудь у Томми? Именно это Робин и собирался сделать. Цацики увидел, как под его курткой исчезла бутылка лимонада и пачка макарон «Барилла».

— Ты не заплатил! — закричал Цацики, когда они вышли на улицу.

— Что с тобой? — засмеялся Робин. — Чего ты так разволновался?

— Он мой друг! — кричал Цацики. — У друзей не крадут.

— Мы не крадем, — обиделся Стоффе. — Мы забираем у богатых и отдаем бедным.

Цацики так разозлился, что кинулся на Стоффе с кулаками. Какая-то машина резко затормозила прямо перед ним, когда он, не глядя по сторонам, бросился на другую сторону. Водитель сердито просигналил ему, но он уже взбежал по Инедальсгатан и, обливаясь слезами, упал на ступеньки, ведущие в парк Крунуберг. До Цацики окончательно дошло, что он не кто иной, как обыкновенный бессовестный вор. И пусть он сам ничего не стащил, но он участвовал в этом, а таскать — то же самое, что воровать. Ничего общего с Робин Гудом.

Цацики застонал, спрятав голову в колени. Что ему делать? Не идти же домой — он никогда не сможет признаться Мамаше и Йорану в том, что натворил. Узнав об этом, они наверняка сдадут его в детский дом.

Цацики снова застонал.

«На самом деле во всем виноват Пер Хаммар», — думал он. Если бы Пер Хаммар не баранился и пошел с Цацики длинным путем, этого бы никогда не случилось. Они бы играли и дурачились до конца своих дней. Цацики не стал бы вором, Томми и Анн-Мари не разорились, им не пришлось бы закрывать свой магазин, а Цацики — бежать из дома. Интересно, холодно ли будет спать сегодня ночью на скамейке в парке?

— Привет, Цацики, ты что тут делаешь? — Мимо проходила Мамаша с Рециной в коляске.

Цацики поднял на нее глаза, полные отчаяния, но тут же снова спрятал голову.

— Что случилось? — спросила Мамаша, садясь на ступеньки рядом с ним.

Она подождала, пока он успокоится, и потом снова спросила:

— Ну, расскажи! Почему ты плачешь?

— Потому что Томми и Анн-Мари придется закрыть свой магазинчик «На углу», — сквозь слезы выговорил Цацики. Мамаша удивленно посмотрела на него.