Саймон казался несколько смущенным.

– Вы более чем добры, милорд, но все, о чем я прошу вас, это передать мое письмо королю.

– Как, всего-то? – добродушно пробурчал Гранмер. – Мне было бы очень приятно, если бы ты остановился в моем доме. Прошу тебя, пошли одного сквайра назад на постоялый двор, пусть он заплатит там по счету, и вы останетесь у меня.

Саймон на секунду задумался и бросил на Гранмера быстрый и острый взгляд, после чего поклонился хозяину дома:

– Благодарю вас, сэр.

Со стороны могло показаться, что это не Гранмер его, а он Гранмера принял в своем доме.

Милорд Гранмер отправился в Вестминстер на следующий день и возвратился оттуда с сообщением, что король примет Саймона лишь в шесть часов завтра.

– Он помнит тебя, – произнес Гранмер. – Сказал, что ты тринадцатый рыцарь, а когда я описал ему тебя, он сразу вспомнил, что тебя к посвящению в рыцари представил принц. Король, кажется, горит желанием узнать как можно больше про этот твой заговор. Слишком уж много тех, кто добивается его расположения.

– Пока французский двор делает вид, что верит в эти выдумки о Ричарде, находящемся в Шотландии, их будет намного больше еще, – убежденно сказал Саймон.

– Но Генрих – силен, – ответил Гранмер. – Он все равно одержит полную победу.

– Кто силен – так это молодой принц Генрих, – отозвался Саймон.

* * *

Когда в назначенный вечер Саймон прибыл в Вестминстерский дворец, его сразу же провели в покои короля. Вместе с королем там был старый герцог Йорк.

При входе в кабинет короля Саймон остановился, когда было названо его имя, и, взволнованный, опустился на колени. Король кивнул ему, глядя на Саймона проницательными, глубоко сидящими глазами.

– Подойдите, сэр Саймон Бьювэллет, – сказал он. – Мы благодарны вам за то, что вы, не теряя времени, известили нас об этом коварном заговоре.

Саймон приблизился к королю и с его позволения рассказал ему о посланце Сэрла и о своей схватке с ним в лесу. Это было изложение самой сути дела без всякого приукрашивания или преувеличения. Пока Саймон говорил, король, подперев подбородок рукой, наблюдал за ним, подмечая каждую смену выражения лица и малейшее движение сильных красивых рук. Он слушал очень внимательно, почти не задавая наводящих вопросов. Однако при всей любезности и учтивости манер короля Генриха Саймону было не по себе. Вопросы становились все неожиданнее и труднее, и Саймону приходилось быть начеку. Допусти он хоть малейшую оплошность, и весь его рассказ мог бы показаться фальшивым. Эти – не без подвоха – вопросы и неотступный испытующий взгляд способны кого угодно привести и замешательство, но Саймон не смутился и не был сбит с толку, Иначе и быть не должно, полагал Саймон, недоверчивость короля казалась ему вполне понятной, и отвечал он королю спокойно и обстоятельно.

– И где же документы? – спросил, наконец, Генрих.

Саймон передал их королю и молча ждал, пока король и герцог вскрывали и читали их один за другим. Герцог, читая, ронял гневные замечания, король же казался невозмутимым. Дочитав до конца, он позвонил в колокольчик, стоявший на столе у него мод рукой. Явился секретарь, и король велел ему принести документы, захваченные в декабре в Шотландии. Когда эти документы легли на стол короля, он принялся сличать их с доставленными Саймоном. Герцог Йорк разглядывал бумаги из-за плеча короля.

Но вот Генрих поднял голову и остановил взгляд усталых, впалых глаз на Саймоне. Это был дружелюбный взгляд.

– Вы действовали правильно, сэр Саймон, – заговорил Генрих. – Мы не знаем, сколь велико значение этих бумаг и каких людей этот Сэрл обманным путем привлек на свою сторону. Мы можем попытаться узнать об этом от посланного с бумагами человека. Во всяком случае, это хитрый заговор. И я сам не могу отличить эту печать от печати покойного короля, а подписи действительно похожи на его собственноручные. Простой народ, конечно же, можно ввести в заблуждение и убедить, что Ричард жив. Пока мы еще не знаем, многих ли дворян достигли эти лживые новости.

– Ни один просвещенный человек не поверит этим пустым байкам, – запальчиво сказал герцог.

– О, я полагаю, дворяне в большинстве своем верят подобной чепухе, коль скоро они готовы пожертвовать ради этого немалым состоянием или высоким положением, – спокойно возразил Генрих. – Сэр Саймон, вы что-нибудь слышали о покойном короле?

– Да, сир, – ответил Саймон, – какие-то намеки и недомолвки. И еще поговаривают о каких-то золотых и серебряных сердцах, которые король Ричард хотел раздать своим рыцарям. Теперь их как будто видели в Эссексе. Я не верю этим слухам, сир, это все выдумки черни, но теперь мне кажется, что они – результат этого заговора.

– Может быть, – сказал Генрих, стараясь подавить вздох сожаления. – Заговоры не прекратятся, я думаю, до самой моей смерти – и после нее. Король Ричард действительно умер, – добавил он, взглянув на Саймона.

– Я никогда не сомневался в этом, – сир, – ответил Саймон, – но он еще не раз оживет.

Герцог не удержался от смеха, и даже Генрих улыбнулся.

– Да, это так. Где находится этот посыльный Сэрла?

– В Сальпетресе, в трактире «У быка». Его стерегут шесть человек во главе с неким Грегори, за которого я ручаюсь головой.