Шрифт:
Последующие почти три часа операции пролетели незаметно. Весь коллектив в операционной трудился, как единый организм. Всем хотелось, чтобы раненый получил надлежащую помощь. Слишком многое пришлось пережить и преодолеть, прежде чем началась сама операция. Слышались лишь отдельные слова, изредка – резкие командные окрики. Люди понимали друг друга без лишних слов.
Через 15–20 минут после начала операции на улице прозвучал приглушенный, взрыв. На несколько секунд работа замерла. Стало ясно, что это прекратила существование злополучная граната. Чуть позже вошла постовая сестра и тихо сообщила, что уничтожение прошло без происшествий, офицеры-техники, те, что были в шлемах и уносили носилки, справились с задачей отлично. Общий единый вздох облегчения раздался в помещении.
Невский исполнял роль второго ассистента, поэтому в основном «держал крючки», расширяя рану, всю основную работу выполняли его старшие товарищи. Ему в подобной операции приходилось участвовать впервые, смотрел «во все глаза», учился, запоминал. Наибольшие повреждения, как и ожидалось, выявились в правом легком. Пришлось удалить особенно поврежденные доли легкого. При ушивании легочной ткани использовались замысловатые инструменты, накладывающие металлические скобки, остающиеся потом на всю жизнь – это напоминало принцип работы степлера. Быстро и надежно. В связи с наличием здесь гемоторакса (кровотечения из самого легкого), плевральную полость дренировали широкопросветными трубками, провели ряд мероприятий по расправлению правого легкого. Зияющие раны грудной стенки ушили. Впрочем, Невский не во всех нюансах операции разобрался – не хватало опыта.
Проще оказалась работа со вторым легким – к счастью, здесь не было больших повреждений. Затем наступила очередь обеих рук. Провели первичную хирургическую обработку раны правого плеча, пришлось иссякать размозженные, омертвевшие ткани, в полость раны также вставили трубки для промывания и орошения лекарствами. Совсем немного времени заняло и левое плечо. В заключение были наложены швы с резиновыми выпускниками на кожу обеих рук. Уже когда оставалось немного работы, все услышали, наконец, так ожидаемое пение. Иван Владимирович разрядил обстановку – все самое тяжелое было позади:
И крики «Ура!» застывали во рту,Когда мы пули глотали.Семь раз занимали мы ту высоту,Семь раз мы ее оставляли.Не преминул он напомнить и свои знаменитые «Правила от ШЕФА». Извинившись за ряд резких выкриков сегодня во время операции в адрес операционных сестер, он важно изрек: «Шеф не кричит – шеф убедительно высказывает свою точку зрения».
Затем попросил Олесю почесать ему любым не нужным уже зажимом затылок. От удовольствия он постанывал. Совсем развеселил всех, когда опять изрек: «Шеф не почесывает затылок – шеф обдумывает решение».
– Слухай все сюды! Сейчас вызываем перевязочную сестру, накладываем парню гипс на руки, его передаем в реанимацию под круглосуточное наблюдение. А сами идем все праздновать наши успешные действия в течение сегодняшнего дня. Возражения не принимаются!
На левую руку наложили сплошной гипс с «окошечком» для зашитой раны, на правое плечо – лонгету, пока гипсовую (предстояли еще регулярные перевязки, промывание раны и т. д.).
– Всем спасибо! – закончил операцию начальник от деления.
Все загалдели, стали расправлять затекшие руки – ноги. Анестезиолог, не отключая бойца от аппарата, вместе с санитарами переместил каталку с раненым в палату реанимации, выкатив и свой дыхательный агрегат. Операционная постепенно освобождалась. Дело было сделано…
Когда, спустя несколько минут, умывшись и переодевшись, плотной группой участники операции вошли в ординаторскую, то невольно ахнули: в комнате был накрыт «шикарный стол». Начальник госпиталя встретил их широкой улыбкой, обнял каждого, поблагодарил. Он уже сообщил об операции в Кабул. Обещали пособствовать быстрой переправке прооперированного в Союз.
Подполковник широким жестом пригласил всех рассаживаться за «скромным» столом. Но руководитель явно лукавил. Было от чего прийти в изумление: всевозможные колбасы, рыбные и мясные консервы, соки, овощи, фрукты, включая громадные гранаты, жареная свежая рыба («китайские» разноцветные караси, размером с ладонь, рыба маринка и др.). Главным же украшением стола было огромное блюдо с настоящей жареной картошкой, еще дымящейся. Первым нарушил изумленное молчание Борисов:
Просить дважды никого не пришлось. Старшая операционная сестра по команде Ивана Владимировича извлекла бутылку с чистым медицинским спиртом (где она ее до этого прятала, непонятно). Вообще, это являлось еще одной своеобразной традицией – после тяжелой операции в конце рабочего дня выпить по пятьдесят грамм (а кто и больше) за здоровье раненого. Старшая операционная сестра всегда безропотно выделяла спирт из своих запасов. Однако присутствие начальника госпиталя немного смущало.