Однажды, когда очнулась в очередной раз, девушка услышала в комнате голоса. Причем, было понятно, что кто-то был недоволен Арнольдом, разговаривал с ним на повышенных тонах, но слов разобрать было невозможно. Вероятно, это и был хозяин, которого ожидал ее похититель. Затем случилось что-то ужасное: кто-то вскрикнул, вероятно, это был Арнольд, затем Настя услышала странный ужасный хрип. Девушку сковал страх, она не просто дрожала, состояние ее невозможно было описать, сердце колотилось в груди, как молот, саму ее всю трясло. Когда открылась крышка подвала, Настя думала, что просто умрет от ужаса. Она старалась не шевелиться, чтобы никак не спровоцировать неизвестного на какие-нибудь действия. Человек постоял пару минут около открытого подвала и ушел вглубь дома. Больше никаких шагов умиравшая от страха девушка не слышала. Сколько она еще находилась в подвале, Настя не могла понять, так как периодически отключалась, теряя сознание и от принятых медикаментов, которыми ее поил Арнольд, и от общего состояния ужаса и страха, которые сковали все ее тело и сознание. Когда она смогла освободиться из подвала и выбежать на улицу, девушка тоже практически не помнила. В ее глазах до сих пор стоял образ убитого Арнольда с перерезанным горлом в луже крови на полу дома.

Петр Скороходов внимательно выслушал девушку, задал несколько уточняющих вопросов, все подробно записал и дал прочитать Насте. После чего она поставила свою подпись в нужных местах, предварительно написав: «с моих слов записано верно и мною прочитано». В принципе, все было ясно, и в то же время ничего не ясно… Кто убил Емелькина? За что? Зачем он удерживал девушку у себя в подвале? Кто такой хозяин? Является ли он убийцей «Лютика»? Куда делось орудие убийства? И что это за предмет? Получается, убийца забрал его с собой. Зачем? Чтобы выбросить, или чтобы еще когда-нибудь воспользоваться? Петр тут же в больнице «откатал пальчики» у Насти на отдельную дактокарту, сложил аккуратно все документы в папочку и попрощался с девушкой и ее мамой, пожелав скорейшего выздоровления Насте. Ее еще должен был допросить в прокуратуре следователь Никифоров, и, пока девушка будет находиться в больнице, опер попросил все поподробнее вспомнить: может быть, со временем память и выдаст что-нибудь существенное, какую-нибудь информацию, которая сможет хоть как-то пролить свет на случившееся. В настоящий момент какие-либо конкретные выводы делать было просто бесперспективно.

Сергей с Димой также попрощались с Настей и ее мамой, пообещали еще зайти проведать девушку и вышли из больницы вместе со Скороходовым.

— А не имеет ли смысл на всякий пожарный случай оставить в больнице охрану? — Сергей обратился к Петру с этим вопросом, прекрасно понимая, что начальник опера вряд ли даст такое указание. Но был удивлен, услышав ответ:

— Сергей Иванович дал такое указание, и буквально через пару часов у палаты будет постоянно дежурить один из наших сотрудников. Но я думаю, что это просто перестраховка. Понятно, что убийцы «Лютика» в Дагомысе уже нет. Я в этом просто уверен.

— Скорее всего, ты прав. Но пусть поохраняют немного девчонку, так спокойнее всем будет. Кстати, Петя, а у кого мой телефон? А то при нашем так называемом задержании и у меня, и у Димы отобрали.

— В дежурке должны быть, — успокоил Сергея Скороходов, — сейчас придем в отдел, и заберете свои телефоны.

В отделе, действительно, телефоны отдали незамедлительно. Оба мобильных были выключены.

— Ну, давай ко мне зайдем? — Петр посмотрел на сыщика и его друга. — Отметим более-менее удачное обнаружение и спасение подруги твоей дочери. Да и отдыхать вам уже пора.

— Давай, мы не против. Так может, сначала в лавку забежим?

— У меня все есть, обижаешь, сыщик.

Втроем они прошли в кабинет Скороходова. Петр разложил на столе немудреную закуску и достал из сейфа бутылку коньяка.

— Взятка, — пояснил опер. — Один из отдыхающих откупился, когда на пляже в обнаженном виде решил прямо днем искупаться. До такой степени уже «под-накушался», что решил, видимо, открыть нудистский пляж в центре города. Ну, наши парни его и подтянули в отдел до вытрезвления. Потом отпустили, конечно. Нормальный мужик оказался: перебрал, с кем не бывает. Извинялся дико, что так получилось.

— Понятно. Ладно, давай разливай, — Сергей стал включать свой мобильный телефон.

Петр налил в небольшие пластмассовые стаканчики граммов по пятьдесят коньяка. Чокнулись.

— Давайте за Настю! — предложил Сергей. — Слава Богу, что жива и почти здорова!

Все были не против, за нее и выпили. Пока закусывали, Сергею на телефон пришло несколько СМС-сообщений о непринятых звонках: звонили дочери. Видимо, волновались, куда папка пропал? Интересно, они уже знают, что Настя нашлась? Сергей набрал Катин номер. Девушка ответила почти сразу:

— Папа, привет! Куда ты пропал? Мы с Машей уже переволновались. Про Настю мы уже знаем, она сама звонила недавно Маше. Папа! У нас беда случилась, Александра Васильевича убили!

— Как убили? Семенова? Сашу? Когда? Как это произошло? — Сергей был ошарашен этим известием наповал. Александр Семенов был опытным волкодавом, начальником службы безопасности всего Холдинга, и убить его — значит бросить вызов всему Холдингу. Для этого должны быть особенные причины. Да и не просто это было сделать.

— Позавчера, кажется. Я точно не знаю, никто ничего не говорит, у нас здесь творится непонятно что. Все на ушах. Служба безопасности трясет всех. В офисе полно полицейских в штатском, прокуратура еще. Говорят, что он без охраны был, в подъезде своего дома, из пистолета, кажется. Но точно не знаю ничего, это все слухи.

— Господи, да что же это происходит такое? Сначала Настя, теперь Семенов… Когда похороны?

— Не знаю, папуль, пока еще ничего не говорили.

— Ладно, Катюша, ты там узнай, как можешь, подробнее обо всем, и когда похороны будут. Похоже, накрылся мой отпуск медным тазом. С Александром надо обязательно попрощаться, очень хороший человек был, много хорошего для меня и для вас с Машей сделал. Сегодня выезжаю в Москву. О, черт… — Сергей вдруг вспомнил, что уже выпил коньяк.