Вячеслав мотнул головой, что могло трактоваться как угодно.

– Когда дядька был на зоне, он с меня слово взял, что я за его внуками присматривать буду. Хорошо башлял за это. Кстати, их родителей из-за его дел кто-то в тачке взорвал. Так что ближе меня у пацанов никого не было.

Татьяна молча слушала немного сбивчивую речь супруга, чувствуя, что сейчас тот скажет что-то страшное. Настолько страшное, что она твердо и бесповоротно изменит о нем свое мнение (которое и так изменилось не в лучшую сторону за последние несколько часов), и в какой-то момент она даже хотела закрыть уши, чтобы избавить себя от всего этого.

– Однажды мы отдыхали с братвой на Волге. Ну, решили покататься на скутере. Водном, в смысле, – продолжал Вячеслав.

Держаться за бочонок одной рукой было неудобно, и он, кое-как закрепив гарпун на ремне, вытащил из воды вторую руку. Неестественно белевшие пальцы в сгущавшихся сумерках выглядели как щупальца крошечного осьминога.

– Мальчишки были с нами. Ну… – он вдруг запнулся и кашлянул. Его лоб прорезала глубокая морщина, старые воспоминания словно тупым ножом вскрыли едва зарубцевавшуюся рану. – В общем, вылетел я на мелководье и прямо на них на этом дробасрале.

Вячеслав замолчал, он даже слегка пригнулся, будто ожидая удара в знак справедливого возмездия за свой поступок.

– Ты убил их? – прозвучал в тишине негромкий голос Татьяны, и Вячеслав кивнул.

– Это был… несчастный случай, – он выдавливал из себя слова с огромным напряжением, как из давно забытого тюбика клея напрасно стараются извлечь хоть пару капель.

Сема что-то весело проворковал. Подросток с обожженным лицом слушал Вячеслава с открытым ртом, едва ли понимая смысл. Где-то наверху жалобно крикнула одинокая чайка.

– И что дальше? – спросил Эд. Выражение его лица совершенно не изменилось, будто бы ничего такого Вячеслав не сказал.

– Никто не имел ко мне предъяв по этому поводу, – напряженно произнес Вячеслав. – Но старый пень оказался крепче, чем все думали. Он вылез с того света, этот косяк на Волге словно дал ему какой-то… какой-то импульс, что ли, и он пришел в себя, – с досадой сказал он, будто речь шла об испорченной колбасе. – И поклялся при всех, что замочит меня за это.

После этих слов он медленно повернул голову в сторону Татьяны:

– Теперь ты понимаешь, почему мы уехали?

– Вполне, – откликнулась она. – Только при чем тут фото?

– Он постоянно шлет мне фотки внуков. Я скоро с ума от этого сойду, – издал истеричный смешок Вячеслав. – Наверное, хочет задавить меня психологически перед тем, как на тот свет отправить. Я думал, в Австралии нас никто не достанет. Но этот сукин кот каким-то макаром узнал, что мы здесь. Вчера утром я нашел еще одну фотку прямо у себя под дверью.

Брови Эдуарда выгнулись дугой.

– Почему ты не сказал об этом? – возмутился он. – Слава, какого черта? Зачем было устраивать эту поездку?! У меня здесь много связей, и мы могли бы решить твой вопрос! Тут не так много приезжих…

– Ага, и один из них плюхается прямо сейчас у меня под носом, – с угрюмым видом прервал его Вячеслав, сверкнув глазами в сторону Семы. Тот не обращал на них никакого внимания, он надувал щеки и хлопал себя по ним, выпуская изо рта воздух, при этом у него был вид человека, несколько секунд назад испытавшего мощнейший оргазм.

– Ты что, серьезно считаешь, что он имеет какое-то отношение к твоей истории? – не поверила Татьяна. – Господи, Слава, да он же слабоумный!

– Я вынужден подозревать всех и вся! – озлобленно сказал Вячеслав. «И тебя в том числе», – добавил он про себя, одновременно испугавшись своих мыслей. – Ты что, не врубаешься? Представь, каково это – каждый день просыпаться и гадать, когда тебе в задницу напихают динамита и подожгут фитиль, – проворчал он.

– Я-то врубаюсь. Только почему ты молчал об этом? – не выдержала Татьяна.

Вячеслав после этой фразы весь как-то сник.

– Не знаю. Спроси чего получше, – хрипло проговорил он. Глотка пересохла до такой степени, что неповоротливый язык царапал небо и десны. Он попросил: – Эд, хочу пить, просто подыхаю. Дай глоток.

Эдуард отцепил от пояса пакет с нехитрым богатством, которое ему удалось найти на судне, вытащил оттуда бутылку и протянул ее.

– Экономь, Слава, – только и сказал он, но Вячеслав и сам прекрасно понимал, что эта бутылка с чуть солоноватой теплой водой – самое ценное на свете, что у них есть. Растягивая удовольствие, он сделал три длинных глотка.