Рыцарь согласно кивнул и отступил назад: это была не его битва. Маренга закусил губу, еще ниже склонился к экрану ноутбука и едва слышно произнес:

– Двадцать секунд.

Ортега на мгновение замер, затем медленно развел в стороны руки и прошептал короткое заклинание. И потоки черной тьмы, вырвавшиеся из пальцев гарки, быстро сгустились, превратившись в тяжелые длинные мечи с обсидиановыми клинками. Правый Ортега держал прямым хватом, левый – обратным: классическая позиция нав-ского фехтовальщика.

– Восемь секунд.

Ортега опустился на одно колено и склонил голову:

– Простите меня.

Ортега не поставил защиту, не стал скрываться от противника, дожидаясь возможности ударить в спину. Ортега встал на пути появившейся из обсидианового монолита черной дымки и даже позволил ей подготовиться к сражению, позволил атаковать. И только когда вырвавшаяся из Купола тварь почти добралась до нава, завертелись бешеными винтами тяжелые мечи, на куски разрывая плоть отвратительного создания. Ортега работал почти идеально: продуманные выпады, точные удары, ловкие финты. Рик, которому не часто доводилось видеть навское искусство боя на длинных мечах, лишь уважительно присвистывал, глядя на фехтующего напарника. А вот Маренга за действиями соплеменника не следил, отвернулся, покусывая губы. Да и сам Ортега не проявлял приличествующих ситуации эмоций. Лицо его оставалось холодным и бесстрастным, мертвенно бесстрастным.

Ибо…

Куполом Днепропетровский обсидиановый шар называли только в Темном Дворе. А в Ордене и Зеленом Доме пользовались более жестким и более емким определением: Могильник.

А как еще назвать последнее пристанище навов, попавших во время Первой Войны в плен к асурам? Славные воины и великие маги, гарки и мастера големов – все они были подвергнуты чудовищным экспериментам, в ходе которых асуры отчаянно пытались создать нечто, способное остановить победоносное наступление Тьмы. Первые рвали на части Вторых, препарировали жестоко, меняли тело и душу, экспериментировали с мозгом, лишая пленников всего того, что делало их навами. Первые мечтали натравить Тьму на Тьму, но не успели… И кто способен обвинить князя в том, что, захватив тюрьмы и лаборатории, увидев, что сделали асуры, он не смог отдать приказ об уничтожении тех, кто когда-то был его братьями?

И Навь создала Купол, вобравший в себя всю боль Тьмы.

И поэтому Маренга не смотрел на то, как длинные обсидиановые мечи вытягивали жизнь из омерзительного чудовища.

И поэтому лицо Ортеги было бледным и отрешенным, а покончив с вырвавшейся из заточения тварью, он молча бросил оружие и угрюмо отошел в тень, словно пытаясь спрятаться в матери всех навов.

И поэтому Рик не проронил ни слова, никак не поприветствовал победившего Ортегу, а молча подошел к Куполу и принялся строить аркан, возвращающий обсидиановому монолиту его первозданную крепость…

– С тобой все в порядке?

Сознание вернулось резко, рывком, и первое, что увидел Сергей, было встревоженное лицо Ортеги.

– Черт, ну и перепугал ты нас!

– Что случилось?

– Ты вырубился. Подошел к Стене и вырубился. Что ты почувствовал?

– Голова… – неуверенно протянул Скворцов и понял, что боль ушла. – Сколько времени я был без сознания?

– Минут пять, – улыбнулся Рик. – Мы уже хотели «Скорую» вызывать, потом смотрим: вроде бы ты в себя приходишь.

– Пять минут? – Сергей вскочил на ноги. – А вы…

– Не понял, паря, чо это за лохи тута?

– Мля, ничо не видно!

– Эй, козлы, чо вы тута делаете?

Из темноты появились две неясные фигуры. Сергей машинально потянулся за пистолетом. Ортега и Рик мягко отошли к стене. Это была не их битва.

– Стена? – переспросил Ортега. – Уверен, она сыграла свою роль. По всей видимости, нарки каким-то образом узнали о существовании странного обсидианового шара в центре гранитной плиты и укрепились в своей вере в сверхъестественное. Они сумели пробраться к Стене, поразились, как я полагаю, и устроили возле нее место шабаша.

– Странные явления природы сильно действуют на подобных индивидуумов, – веско добавил Рик. – А тут такое чудо.

– Они пробили дорогу к стене через вентиляционную шахту, а те, первые погибшие, видимо, нашли их логово. – Ортега помолчал. – За что их и убили.

– Дальше пошла цепная реакция. Кровь рождает кровь. Думаю, они давно были готовы к ритуальным убийствам и сорвались… – Рик посмотрел на профессора. – Мне очень жаль.

– М-да… – протянул полковник Барабаш. – Натворили дел…

Наркоманов, напавших на москвичей в штреке, опознали почти сразу: все они проходили по полицейской картотеке. Дальнейшее было делом техники: выбить из арестованных торчков местонахождение притона, нагрянуть туда, и… Барабаш поморщился. Даже ему, ко всему привыкшему полицейскому, было противно вспоминать, что его подчиненные обнаружили в заброшенном доме на окраине города. Откуда в людях столько безумия?

– Думаю, вы бы сами докопались до этой банды через день-два, – тщательно подобранным тоном произнес Ортега. – Подобные психи не заботятся о прикрытии. Нам просто повезло. Отправиться вчера ночью к Стене мог любой из ваших экспертов. К тому же на нарков мог наткнуться патруль. В общем, если наша помощь и ускорила развязку, то ненадолго.