Вскоре они свернули в переулок и остановились у подъезда большого дома.

– Здесь. Я провожу вас до квартиры, – сказала Нюся.

Они поднялись во второй этаж. Нюся постучала в дверь, как показалось Мише, условным стуком. За дверью послышался мужской голос.

– Кто там?

– Виктор Георгиевич, это я, Нюся.

Дверь открылась.

– Ну, проходите!

Преодолевая волнение, Миша старался запомнить голос этого тайного врага, этого человека с прямым носом и сжатыми губами, черты которого так внимательно изучал по фотографии.

– Входите, входите проворнее!

Миша с Нюсей вошли. Дверь тяжело захлопнулась, щелкнув замком.

– Виктор Георгиевич, это Миша Алексеев. Жора просил проводить его к вам.

Горский пристально посмотрел на юношу и холодно сказал:

– Знаю.

Миша спокойно снял противогаз и протянул Горскому.

– Зачем? Оставь у себя.

– Я вам больше не нужна, Виктор Георгиевич?

– Нет.

– Тогда я пойду… До свиданья.

Нюся ушла, и Миша облегченно вздохнул: «Наконец-то отвязалась». Присутствие этой вертлявой, нахальной девчонки связывало его. «Какая-то она противная, навязчивая…»

– Проходи в комнату. Садись! – сказал Горский.

Он остановился против мальчика, засунул руки в карманы и, покачиваясь на длинных ногах, начал говорить, раздельно каждое слово, словно вбивал в голову гвозди.

– Запомни раз навсегда. Малейшее неповиновение – смерть. Проболтаешься – смерть. Измена – страшная смерть всем родным. Помни: нас много. Мы – везде. От нас не скроешься.

Мише стало немного жутко от этого предисловия.

– Точное выполнение приказа – награда, – продолжал Горский. – Послушание – награда. Скоро кончится война, и награда двойная. Запомнил?

– Запомнил.

Горский снова прошелся по комнате, затем приступил к объяснению. Задача оказалась очень простой. Нужно было поехать на Молококомбинат, вызвать одного человека и передать ему противогаз. С этим человеком условиться, как его легче и быстрее найти, чтобы в нужный момент передать часы. После передачи часов предстояло спрятаться от обстрела где-нибудь поблизости и ждать. Спустя некоторое время должен был произойти взрыв. После взрыва следовало надеть противогаз и дать сигнал химической тревоги. С сегодняшнего дня ежедневно, по вечерам, приходить на квартиру Кукушкиных. Дальнейшие приказания даст Брюнет.

– А часы? – спросил Миша.

– Часы у Брюнета. Когда будет получен приказ, он их поставит и передаст тебе. Твоя задача – быстро доставить их на место.

– А как он их поставит? – спросил Миша.

– Это не твое дело. Можешь идти.

Запомнив фамилию и адрес указанного ему человека, Миша отправился на Молококомбинат.

На трамвайной остановке стояло несколько пассажиров.

– Эй, мальчик! Иди-ка сюда, – позвал с тротуара Мишу какой-то инвалид, сидевший на мешке. – Помоги, дорогой, мешочек поднять, – сказал он.

Миша подошел, нагнулся к лежавшему на земле мешку, и в этот момент инвалид сказал вполголоса:

– Миша Алексеев! Иди пешком по Международному проспекту до кино «Олимпия». Там остановись.

Это было неожиданно, но Миша не растерялся.

– Есть, – сказал он, помогая взвалить легкий мешок на спину инвалида.

– Спасибо, дорогой, – громко поблагодарил тот и заковылял в сторону Витебского вокзала.

Миша взглянул в переулок, откуда только что вышел, и увидел дом, подъезд и окна квартиры Горского. Все в порядке. Значит, Мишу охраняли. Это было приятно. Все угрозы предателя показались смешными.

К кино «Олимпия» мальчик приближался с любопытством. Какая неожиданность его там ждет? Но, оказывается, неожиданность бывает только тогда, когда ее не ждешь.

В подъезде кино, прислонившись к колонне, стоял Бураков. Он подмигнул и вошел внутрь. Миша шел следом, пока они не поднялись в будку киномеханика.

Здесь было тепло и светло. Играла музыка. Приятно трещал аппарат, пропуская ленту. Около киноаппарата сидела девушка в синем халате с засученными рукавами и смотрела в окошечко. Она мельком взглянула на пришедших и вновь прижалась носом к стеклу окна.

– Это моя двоюродная сестренка, – пояснил Бураков. – Ну рассказывай, Миша. Нас никто не услышит.

Миша подробно сообщил о поручении Горского.

– Пока все идет хорошо, – сказал Бураков. – Иди на Молококомбинат и выполняй поручение. Под вечер я зайду на судно.

– В какое время?

– Часам к шести.

Нюся вышла из квартиры Горского, спустилась этажом ниже и на площадке лестницы вытащила письмо. Каково же было ее разочарование, когда она прочла адрес: «Полевая почта». С досады она хотела разорвать и тут же бросить его, но раздумала. Любопытства ради она все-таки прочитала письмо. И ей показалось, что завитые в парикмахерской кудри зашевелились на голове от того, что она узнала. В первый момент захотелось куда-нибудь убежать, спрятаться так, чтобы ее не нашли даже друзья-приятели. Следующей мыслью было немедленно отыскать Брюнета, рассказать ему все. Это он завлек ее в свои сети, пускай сам и выручает.