— Эй, Холковски, сыграй с нами! — орали «шипперы».

— Моя мама любила говорить: «Почаще, Робин, смотри на небеса». Так вот, джентльмены… Вы все в штаны наложите, если попытаетесь дотянуться до «Сателлитов».

«Шипперы» покатывались со смеху. Робин повернулась к Майклу — тот неожиданно подошел к ней и взял ее за руку.

— Майкл, как хорошо, что ты пришел спасти меня от своры псов. — Она улыбнулась ему, а затем, снова повернувшись к «псам», отвесила им изящный поклон. — До свидания, джентльмены.

Болельщики, сидевшие за спинами «шипперов», приветствовали Робин свистом и аплодисментами. Майкл, по-прежнему державший девушку за руку, повел ее прочь от трибун. Взглянув на него с улыбкой, она спросила:

— Это разрядило атмосферу, ведь правда, Майкл?

— По-моему мы договорились, что ты не будешь называть меня по имени, — проворчал он. — Да, твое выступление действительно сняло напряжение. Ты маленькая колдунья… — Он внезапно рассмеялся, но тотчас же снова нахмурился.

Робин направилась к скамейке запасных. Майкл в задумчивости смотрел ей вслед. Он вдруг понял, что восхищается этой хрупкой девушкой, решившейся играть в бейсбол с мужчинами. Трудно представить, сколько смелости, сколько отваги потребовалось ей для того, чтобы отстоять свое право делать то, что, казалось бы, мог сделать только мужчина.

Несомненно, она очень талантлива. И он поможет ей развить этот талант, она имеет право рассчитывать на его помощь. Вспомнив о том, что сезон только начался, Майкл невольно вздохнул. Им предстояло провести чрезвычайно сложный сезон, и в этот момент Майкл искренне желал, чтобы Робин Холковски провела его в другой команде.

До начала матча оставалось несколько минут, и «сателлиты» засыпали Робин вопросами — всем хотелось узнать, как она ухитряется не обращать внимание на постоянные реплики с трибун и насмешки соперников. Она подняла руку, призывая к молчанию.

— Вы, парни, ничего не понимаете. — Робин рассмеялась. — Подождите немного. Вот выйдете на площадку и все увидите. Чтобы научиться блокировать их болтовню, мне пришлось научиться держать себя в руках — раньше мне ужасно хотелось использовать голову кетчера вместо мяча.

— Ты действительно считаешь, что можно не слышать эти крики? — недоверчиво глядя на девушку, спросил Билли Грин.

— Конечно, — кивнула Робин. — Я полностью отключаюсь и думаю только об игре.

Явно озадаченные ответом девушки, игроки молча переглядывались.

«Сателлиты» сидели на своей скамейки, а «шипперы» тем временем выстраивались на стартовой линии для ритуала представления. Они стояли плечом к плечу у линии третьей базы. Зрители же кричали и свистели, приветствуя бейсболистов.

Затем настала очередь «сателлитов». Когда имя каждого игрока было объявлено, они побежали на поле, сопровождаемые свистом и криками болельщиков.

Неожиданно раздался голос комментатора:

— А теперь, леди и джентльмены, наступил исторический момент. Мы все читали об этом и с нетерпением ждали этой встречи. Перед нами новый игрок команды «Сателлиты», прямо с университетской скамьи, наша маленькая алабамская звезда — шорт-стоп Робин Джейн Холковски.

— Неплохо, а. Сэл?

— Неплохо, Фил!

Робин сбежала по ступеням трибуны и присоединилась к остальным игрокам команды, стоявшим у линии первой базы. Она слышала смех комментаторов, слышала свист и гул толпы. Девушка подняла руку, приветствуя болельщиков — их собралось на трибунах тысяч пять, не меньше. Любители бейсбола пришли посмотреть на маленькую выскочку, вознамерившуюся штурмовать мужские бастионы, Что ж, пока она добилась только одного — они пришли…

Робин заняла свое место у линии, и к ней сразу же подошел Майкл. Он прошептал ей на ухо:

— Так ты, оказывается, наша маленькая алабамская звезда? — Майкл нахмурился, но Робин не сомневалась: он совсем на нее не сердится.

Заглянув в его зеленые глаза, она почувствовала стеснение в груди. Лучи заходящего солнца позолотили его светлые волосы — и в эти мгновения Майкл походил на сказочного рыцаря, бесстрашного и неистового.

— В чем дело? — спросил он, заметив ее пристальный взгляд.

Почувствовав, что краснеет, Робин поспешно отвела глаза. Прижав бейсболку к груди, она замерла при первых звуках национального гимна, лившихся из репродукторов. И тотчас же, погрузившись в знакомые ощущения, громко запела. У нее совершенно не было слуха, зато она пела с огромным воодушевлением.