— По-моему, нет, — ответил супруг, взглянув на часы. — Три часа ровно. Как обещали, так и приехали.

— Вот видите, — мило склонив голову набок, улыбнулась женщина. — Так что вы не должны были нас заждаться.

— Илоночка, я вас жду всегда! — возвестил хозяин усадьбы. — Даже три секунды ожидания заставляют трепетать моё сердце!

— Степан Васильич! — погрозила пальчиком та. — Сейчас Ник начнёт ревновать!

— Не начнёт, — отмахнулся Штырь. — Мы его шашлыком накормим, у него на ревность сил не останется. Позвольте, я вас сопровожу к столу!

Васильич подхватил под руку супругу мэра и повлёк её в сторону дома.

— Эй, эй! — шутливо закричал Бабенко. — Ты куда мою жену потащил?

Проводив парочку взглядом, Никита Петрович подошёл к автомобилю, красовавшемуся на лужайке. В глазах мэра мелькнула зависть. Он начал обходить машину кругом, зачем-то стуча по каждому колесу носком своей кроссовки. Затем заглянул внутрь через стекло.

— Открыто, садись! — раздался за спиной голос хозяина усадьбы, уже успевшего вернуться.

Бабенко вздрогнул, усмехнулся и ленивым жестом, как бы нехотя, открыл дверцу.

— Садись-садись! — пригласил Васильич. — Оцени степень комфорта.

Никита Петрович присел на водительское сиденье, потрогал ногами педали, попытался покрутить отделанный кожей руль.

— Да то же самое, что у меня, — притворно-равнодушным тоном вынес он вердикт.

— А что ты сюда уселся? — спросил Штырь. — Ты на пассажирское сиденье сядь.

— А какая разница?

— Большая. Иди, сядь сзади.

Пожав плечами, Бабенко перешёл на заднее сиденье. Слегка поёрзал.

— Да у меня так же, — произнёс он.

— Где так же? — возмутился Васильич. — Здесь салон намного шире. Я в твоей «ешке» вообще не помещаюсь, а тут — смотри!

Штырь шустро влез на заднее сиденье рядом с мэром.

— Смотри! Спокойно влез и нормально себя чувствую!

— Ну, с твоими-то габаритами, конечно, просторный салон нужен, — не без иронии согласился Никита Петрович. — А мне, костлявому, и в «ешке» много места.

— Ну так! Солидному человеку — солидная машина. А несолидному человеку — «мерседес» Е класса! — парировал Васильич.

— Не понял! — вздёрнул брови мэр.

— Да ладно-ладно, шучу, — захохотал Васильич. — Извини, а то обидишься ещё.

— Да что на тебя, дурака, обижаться?!

— Не понял! — Хозяин усадьбы вздёрнул брови с таким же выражением лица, как это только что делал мэр. — Ты кого дураком назвал? — Но потом снова захохотал.

— Ну, салон вроде красивый, ничего не могу сказать, — решил всё-таки сделать комплимент Никита Петрович. — Панель деревом, что ли, отделана?

— А как же, орех, — Васильич, развалившись на сиденье, сделал вальяжный жест. — А сиденья из какой кожи, посмотри! Бархат просто! Сама нежность, можно сказать! Люк вон, в потолке. У тебя такого нет.

— Угу, — мэр поднял глаза вверх. — Только зачем он нужен?

— Как зачем? Чтобы воздух шёл! Приоткроешь — и в лицо дует свежий ветер!

— А климат-контроля нет, что ли? — Глаза у Бабенко загорелись. Неужели сейчас можно будет хоть немного сбить с приятеля спесь?

— Это у тебя его нет! — Васильич подавил порыв мэра в зародыше. — А здесь всё есть! Тут столько электроники, что Славка вторую неделю разобраться не может. Вон, смотри — всё в кнопках! И климат-контроль, и чёрт с рогами! Тут такая вентиляция — даже в зад будет дуть, если захочешь! А телевизор видишь?

— Угу, — откликнулся мэр. — Телевизор вижу. А зачем всё-таки люк?

— Зачем-зачем! — взбрыкнул Штырь. — Затем! Бабам нравится — они туда башку любят высовывать. Вот найду себе тёлку молоденькую и буду возить. Люк открою, она башку высунет, а я тем временем ей трусы, р-раз — и сниму!

— И что дальше? — повеселел Бабенко.

— Что дальше… Будет тёлка без трусов — вот что дальше!

— Понятно, — усмехнулся мэр. И, старательно подавляя приступ зависти, с большим трудом выдавил из себя фразу: — Авто солидное, что скажешь! Когда по городу едешь, небось все машины врассыпную?