— Наш, Ваня Гладких. Который записку написал.

Тут уж я не могла отбиться от вопросов. Пришлось рассказать все, что знаю. Малыш обиделся, что про урюмскую встречу с Ваней я тогда умолчала. Ох, если бы он знал, как я хотела тогда Ваню затащить в избу и чтобы все стало ясно!.. Взяла слово с ребят, что Кузьме Савельевичу и Андрею Аркадьевичу пока ни звука.

Начали восхождение на Олекминский хребет.

На одном из привалов Кузьма Савельевич рассказал, как раньше проводились поиски россыпей в тайге:

— Партии были небольшие, по пять-десять человек. Во главе партии от устроителя поисков ставился доверенный — штейгер. Он получал «попудные деньги» — пай от эксплоатации найденных россыпей. Поиски проводились большей частью зимой. Это не совсем удобно: выходы горных пород завалены снегом и день короток. Зато нет «верховой» воды, затрудняющей шурфовку. Нанимали проводников — эвенков с оленями. Эвенки мастерски налаживают вьюки, раскладывают их по оленям. И вот движется поисковая партия узкой тропой вдоль извилистой речки, меж поваленных бурей деревьев, меж валунов, сорвавшихся со скалистых стен долины. Подойдут к подножию гольца — здесь ночевка. Эвенк-проводник заводит партию в густой ельник, где много сушнику. Через четверть часа вьюки уже сложены рядами, нагребается снег, срублены сухие деревья, и из нескольких кряжей сложен костер. Полукругом настланы толстым слоем молодые, тонкие побеги лиственницы — это таежный «тюфяк». Трещит, вспыхивая порохом, ерник [4] , навешаны на таганы котлы, чайники — как вот у нас, — только чай приготовляют не из воды, а из глыб запасенного чистого льда.

Все усаживаются у костра на корточках, на наветренной стороне, очищают оледеневшую обувь. Закипает вода в котелках, туда крошат кирпичный чай. А утром опять идут вьючной тропой.

Кузьма Савельевич рассказывает о метелях, сбивших с пути не одну партию, о гибели многих.

— …Раньше, до революции, когда находили золото, появлялись, как из-под земли, опытные матерые спиртоносы, начиналось соперничество между приисковыми партиями, борьба с таежными волками-захватчиками, которые сами не ищут, но следят за партиями и пытаются отнять у старателей то, что они нашли. Начиналось подпаиванье, слежка друг за другом, хитрости сменялись хитростями — до тех пор, пока площадь с золотом не обставлялась столбами и не вступали в силу «предписанные законом» правила… Вот так и происходил поиск в старое, дореволюционное время.

— Ого, теперь буду знать! — пошутил Трофим Зубарев. — Как бы меня Ваня Гладких не обставил! Я найду, а он заявку подаст!

— Вот то-то и оно, — возразил Кузьма Савельевич. — Разница небольшая: кто бы из вас ни нашел, Родина все равно в выигрыше. А почему именно Ваня Гладких? — внезапно спросил геолог. — Ведь его с нами нет.

Обычно довольно невозмутимый, Зубарев смешался:

— Да это я так, к слову…

Брынов посмотрел на меня и недоверчиво покачал головой. И мне почему-то кажется, что это не простая обмолвка.

С Митей Владимирским был сегодня крутой разговор.

Если не исправится — отправим обратно.

Вчера ночью подошли к правому берегу Олекмы. В маленькой зимовушке начальник экспедиции собрал всех участников похода.

Антон разливал кипяток по кружкам. Все расселись за большим столом посреди комнаты.

— А эта кружка кому? Ты просчитался, Антон! — сказал Андрей Аркадьевич.

Лишняя кружка стояла на столе.

— Сейчас! — ответил Антон.

— Что «сейчас»?

— Зови, — шепнул Антон Зое.

— Теперь за Олекмой мы уклонимся от изведанной главной дороги и углубимся в тайгу, — говорил между тем Кузьма Савельевич. — Одну группу я поведу через Голубую падь, другая группа пойдет через ключ Иван-Талый… Только вот, Андрей Аркадьевич, не знаю, как быть. Хоть вы и географ, но заплутаться — пара пустяков.

Брынов задумался.

— На той тропе, через ключ, мои затески есть, — заметил Кеша. — С отцом охотился за кабаргой.

— Вот ты куда заходил! — обрадованно воскликнул Кузьма Савельевич. — Ну, тогда ты и поможешь Андрею Аркадьевичу вести вторую группу. Группа, которая придет раньше в Иенду, ожидает другую. Встретимся через семь-восемь дней… Завтра с утра поделим снаряжение и перевьючим лошадей… Да что вы сегодня такие беспокойные? Что с вами? Почему чай не пьете?

Зоя вдруг вскочила из-за стола, едва не опрокинула кружку и выбежала в сени. Она вернулась, волоча за руку упиравшегося Ваню Гладких. Можно было пересчитать все веснушки на побледневшем Ванюшином лице.

Гладких вытащил из-за пазухи книгу и протянул ее нашему учителю:

— Вот, проверяйте.

Андрей Аркадьевич машинально взял книгу и поставил ее ребром на стол:

— Что проверять?

— Задачи, правила. По программе.

— Так это ты нас преследовал две недели? — спросил Кузьма Савельевич.

— Я, — признался Ванюша.

— Садись, пей чай, — мягко сказал Андрей Аркадьевич. — Антон тебе уже налил… Ведь он заслужил эту кружку? — обратился учитель к нам.

— Конечно! Да садись же, Ванюша, сюда! — затормошили мы Ваню со всех сторон, а Зоя пуще всех.