Шрифт:
— Палатку уберем? — спросила девушка, занося в пещеру ведро.
Она хотела еще что-то сказать, но ее отвлек стонавший в углу Сеня. Поля направилась к больному.
— Пусть стоит, — ответил между тем геолог. — Она вроде как наша приемная. Утром уберем… Давайте, ребятки, чаевать.
Антон разливал по кружкам кипяток, выдавал сухари, открывал банки с консервами.
После ужина ребята стали было располагаться на отдых — усталость наливала тело, но Брынов, который почти ничего не ел и нетерпеливо ждал, пока ребята покончат с едой, сразу же схватился за молоток:
— Ребятки, еще один подвиг на сегодня! Айда осматривать пещеру!
И, сбросив усталость, юные геологи разошлись по уголкам обширного своего жилища. Колебались языки свечей, в ребячий говор вмешивался перестук молотков, а через расщелину доносился несмолкаемый шум ливня.
— Кузьма Савельич! Ко мне! Скорее! — закричал Борис.
Геолог и ребята бросились в дальний угол пещеры, откуда доносился стук зыряновского молотка. Вслед за Брыновым с лаем помчался и Сервис.
Борис Зырянов выглядел растерянным. У его ног лежала груда отколотых от стены острогранных, ребристых камней, а в руках Борис держал плоский минерал, похожий на бутерброд: между двумя толстыми красноватыми слоями — едва заметная белая прослойка.
— Ого! — воскликнул геолог. — Это же киноварь! Основная руда, из которой добывается ртуть. И какая богатая! Тут известняк, так сказать, присутствует только «для приличия». Такую богатую руду я встречал только на Чикое.
Кузьма Савельевич отбил молотком еще несколько кусков, наконец осветил головешкой всю южную стеку пещеры: ярко-красные полосы густой сетью прослаивали скалу.
— Ну, Борис, — Брынов положил руку на плечо юноше, — честь открытия принадлежит тебе.
Ребята во все глаза смотрели на своего «Зыряна», будто никогда не видели его жестких волос и выпяченной нижней губы. А Борис и не думал скрывать гордого торжества, он ухмылялся и даже прищелкивал пальцами.
— Отныне, — торжественно произнес Тиня Ойкин, — нашей пещере присваивается название Ртутной.
Внезапно Кузьма Савельевич выступил вперед и, потрясая киноварным «бутербродом», с чувством продекламировал:
Профессор, Снимите очки-велосипед!Это он заканчивал «дискуссию» с иркутским начальством.
Ребята ответили дружным «ура». Оно еще не успело смолкнуть, как раздался сильный грохот, стены пещеры словно покачнулись, и ребятам показалось, что на их головы обрушились каменные своды. Сквозь расщелину донеслось громкое испуганное ржанье Волчка.
Гул, гром, еще два толчка послабее, и затем сразу как обрубили — тишина.
Первым очнулся геолог:
— Вход!
В несколько прыжков, не выпуская из рук минерала, он достиг расщелины. Вход был свободен. Все так же шумел ливень, но к этому примешивались еще какие-то звуки: будто кто-то очень большой полоскал водой горло.
Брынов, крикнув: «Подождите меня!», исчез в расщелине, за ним — Сервис.
Борис хотел было тоже выскочить, но Тиня удержал его за руку и серьезно сказал:
— Приказ командира: ждать!
— Эх, — с досадой сказала Поля, — хотела я сказать, еще когда воду принесла!
— Что хотела сказать? — Борис не спускал глаз с расщелины.
— Когда я выходила — видела, как на палатку с козырька намни падали… большие…
— Козырек-то, видимо, и подмыло, и он обрушился, — сказал Борис, высовывая голову из расщелины.
— Ну вот, — огорчился хозяйственный Антон, — теперь от нашей палатки, наверное, одни лоскутья остались.
— Вот это Антон! Он о палатке беспокоится! — возмутилась Поля. — Тут о себе надо подумать…
— Заплакала, уже заплакала! — Антон не скрывал насмешки. — А я думал — ты храбрая!
— Ребята, а Волчок, что с Волчком? — с беспокойством спросил Тиня Ойкин.
Отфыркиваясь, влетел в пещеру Сервис и сейчас же стал отряхиваться, разбрызгивая во все стороны воду и грязь.
Через минуту зашелестели ветви раздвигаемого кустарника, и ребята увидели озабоченное лицо геолога.
Он сбросил плащ, достал носовой платок и принялся вытирать им лицо, шею, волосы.
— Погодите, дайте отдышаться!
Вытащил портсигар, постучал папиросой о крышку и только после двух затяжек заговорил:
— Дело, ребята, серьезное. Завалило речку ниже пещеры. Нас может затопить. А главное — кругом вода, не выберешься теперь… Волчок сорвался с привязи и убежал…
Брынов внимательно вгляделся в лица окружавших его ребят. Страха он не заметил. На лицах было написано беспокойство. Он подошел к костру и сел возле на камень. Ребята разместились вокруг Брынова.