Шрифт:
В конце декабря 1960 г, он приехал в Египет по заданию Военной разведки и очень скоро получил доступ в фешенебельный клуб кавалеристов в Джизире. Почетным президентом этого клуба был генерал Асеф Али Гораб, руководитель всех полицейских сил в Египте. Красивый немец, великолепный наездник, Лоц произвел на Гораба прекрасное впечатление, тем более что казался человеком очень состоятельным и жил на широкую ногу. Предложение построить конный завод, заняться выведением чистопородных арабских лошадей и обосноваться в Египте исходило от генерала.
Спустя шесть месяцев Лоц, известный в Израиле под кличкой «лошадь», поехал в Европу, чтобы отчитаться. С задачей своей он справился блестяще — внедрился в высшие слои египетского общества, был принят в лучших домах у немцев и завязал самые близкие и теплые отношения с влиятельными старшими офицерами египетской армии. Кроме того, — и это было очень существенно — своей жизнью он был упоен. Часто у агентов, работающих в чужих странах, возникает чувство гнетущей потерянности. У Лоца оно исчезло уже через несколько дней после приезда в Египет. Возникали, правда, и трудности. Войдя в свою роль беспечного, богатого человека, к тому же пьющего, Лоц стал вести себя порой несколько безответственно.
Прежний Лоц, несомненно, придерживался бы всех установленных правил. Новый, искусственно созданный израильской разведкой, уже этого не мог. Денег ему постоянно не хватало. Ему были отпущены большие суммы на постройку конного завода в Египте. Он получал деньги на поддержание мифа о том, что он человек богатый. Но когда Лоц был передан из Военной разведки в ведение Мосада, его казначеи, привыкшие к строгой отчетности, которую их начальник — пуританин Исер Харел — внедрил в Мосаде, были обескуражены. Они с недоумением реагировали на упрощенные формы финансовых отчетов, которые присылал им Лоц: два листка бумаги — на одном «доход» в круглых цифрах, на втором — расход в тех же круглых цифрах. Естественно, что Харел считал конный завод достоянием Израиля и ожидал от Лоца подробного отчета о методах его управления, а также о числе, стоимости и текущих ценах на лошадей. Лоцу однажды устроили настоящий нагоняй за то, что в его отчете не хватало одной лошади. Ему также предложили присылать более подробные объяснения по поводу того, куда уходят огромные суммы, получаемые им от Мосада. Некоторые из его расходов просили подтвердить квитанциями.
В ответ на это Лоц с издевкой предложил снабдить его заготовленными в Израиле формами, чтобы он мог давать их на подпись египетским генералам, которым одалживал деньги. По поводу пропавшей лошади он не без ехидства писал, что может испросить разрешение у египетского правительства на приезд контролера Мосада для оценки его имущества.
Куратором Лоца и в Мосаде оставался полковник Военной разведки. Он убедил Харела, что успех в работе Лоца в большой степени определяется свободой его поведения. Да, он плохой хозяйственник, но зато хороший шпион.
Однако и куратора могло удивить и вывести из себя поведения его подопечного. Правда, узнал полковник об экстравагантном поведении Лоца — экстравагантном даже по меркам, установленным для него, — только через год.
Как и следовало ожидать от такого расточительного агента, все началось с «восточного экспресса».
3 июля 1961 г, Лоц сел в парижский поезд. Любитель дамского общества, он обосновался в купе уже занятом дамой, которую он впоследствии описывал так: «Высокая, необыкновенно привлекательная блондинка, голубоглазая. Она была к тому же прекрасно сложена, а к таким формам я всегда испытывал тяготение…»
Завязался оживленный разговор. В Штутгарте, однако, дама вышла. Но Лоц уже и не помышлял о том, чтобы на этом все кончилось. После страстных излияний по телефону и просьб приехать в Мюнхен, она согласилась с ним встретиться, а через две недели они решили пожениться.
Вначале Лоц думал попросить разрешение у своего шефа, но вскоре отказался от этой мысли, сообразив, что разрешения на брак он наверняка не получит. Его невеста была родом из южной Германии. Она окончила школу, которая готовила служащих для работы в отеле. Затруднение, мучившее Лоца, заключалось в том, что он не мог жениться, не предупредив свою будущую жену о том, что он секретный агент. Прежде всего потому, что главный его передатчик был спрятан в весах в его ванной комнате, а это скрыть было бы трудно. Да и эмоционально он не выдержал бы такой ситуации. В общем, перед свадьбой между ними состоялся серьезный разговор, в котором Лоц открыл правду. Он сказал Вальтрауд, чем занимается, а также, что он израильтянин. Вальтрауд не только не испугалась, но, наоборот, пришла в восхищение. Так что брак этот мог оказаться и в самом деле счастливым. [12]
12
Некоторые специалисты считают историю женитьбы Лоца сомнительной. В прекрасной книге журналиста и историка Кукриджа «Гелен — шпион столетия» утверждается, что организация Гелена заключила секретное соглашение с израильской разведкой. Гелен согласился обучить израильского агента с тем, чтобы он мог быть заслан в Египет. По мнению Кукриджа, этим израильтянином и был Вольфганг Лоц. Кукридж пишет далее, что «осталось неизвестным, однако, не была ли дама (Вальтрауд), которую он привез с собой из Германии, участником всей этой затеи, возможно специально к нему подосланной его инструкторами в штабе Гелена».
Кукридж, на мой взгляд, ошибается, когда предполагает, что немецкая секретная служба имела какое-нибудь отношение к Лоцу. Кроме того, необычные ситуации, вроде женитьбы Лоца, случаются в жизни. Тем не менее всегда появляется соблазн искать тайные замыслы там, где их и в помине нет.
Поначалу Харел относился к Лоцу с некоторым недоверием, но в процессе общения с ним и, главное, убедившись в его быстрых успехах по внедрению в среду египетских офицеров, он свой скептицизм преодолел.
То самое поведение, которое во всех остальных случаях повлекло бы за собой самые строгие меры воздействия, Лоцу не только прощалось, но вызывало известное восхищение. Чем более независимым он становился, тем более его в Тель-Авиве любили. Настоящие мастера шпионажа — а Харел принадлежал к их числу — подсознательно, как женщина косметику, всегда выбирают то, что подороже. Представление, что продукт более дорогой должен быть и более качественным, неистребимо.
Лоц стоил дорого. Именно к нему и обратился Харел за информацией о ракетных программах.
Впоследствии оказалось, что в этом случае Харел совершил ошибку. Достоинств у Лоца было немало, но в их число не входила способность к анализу информации. Лоц и мысли не допускал, что может что-нибудь оценить неправильно, и отправлял в Тель-Авив донесения, основанные на слухах, которые доходили до него от его заносчивых египетских и немецких друзей, с которыми он встречался в свете и в спортивных клубах. В этих светских беседах много было хвастовства и преувеличений.