Шрифт:
Когда я уже шла по пляжу, услышала крик Артема:
– Эй, Полина, стой!
Я остановилась. Он подбежал ко мне. Зашагал рядом. В руках он держал журнал.
– Вернемся к разговору, – предложил он.
– Не надо, – покачала я головой. Момент задушевности прошел, и мне больше не хотелось обсуждать наши отношения с Маратом, отношения, которых уже нет. – Давай не будем об этом.
– Представляю, как тебе тяжело. – Артем пропустил мои слова мимо ушей.
– Я вынесу.
– Все равно странно. Глядя на вас, я думал, что настоящая дружба существует. А оказалось…
– Хватит об этом, – попросила я. – Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– О чем?
– Не знаю. О тебе.
– А что обо мне?
– Не знаю. Обо мне уже поговорили.
– Ну… – задумался Артем, подыскивая тему для разговора, – я пошел на водителя учиться.
– Вот об этом и поговорим. А что там с правами? Долго учиться надо?
Артем начал рассказывать о водительских курсах, потом плавно перешел на обсуждение моделей машин, на то, сколько у какой машины лошадиных сил, какая коробка передач лучше, сколько литров бензина вмещает та или иная модель…
Я слушала его вполуха и думала не о коробках передач, а о том, что своим рассказом вызвала в Артеме какие-то подозрения насчет Кати. Теперь он будет думать, что Катя с кем-то встречается, начнет сравнивать Марата и Катю, меня и себя… Как плохо, что от моего разрыва с Маратом страдаю не только я.
«Сегодня суббота, выходной, – вспомнила я. – Наверное, Марат с той девушкой ходил в парк, они катались на лошадях… А вчера вечером были в клубе – развлекались… Ну и пусть. Зато у меня есть море».
Я посмотрела на темное море. Над водой висела луна, наполовину скрытая тучами.
Хоть я и люблю море, но я – человек, а море это море…
– …А потом я куплю себе крутую тачку, – вынырнув из мыслей, услышала я голос Артема. – Ну, вот и развилка. Мне сюда, а тебе – туда. Пока.
– Пока, – кивнула я.
– Эй…
– Что?
– Не грусти. Все наладится.
Я снова кивнула. Но и мне и Артему было понятно, что ничего не наладится.
Я поежилась и пошла домой.
Глава 8
Прощание в облаках
– Ну наконец-то! – воскликнула мама, увидев меня. – Почему на звонки не отвечала?
– Телефон дома забыла.
– Не надо было тебе на улицу идти. Ты больна.
– Я уже здорова.
Мама с жалостью посмотрела на меня:
– Я достала из подвала икру из лагенарий. Вкусная.
Мама поразила меня – она все еще боготворит лагенарии. Лагенарии – это что-то среднее между кабачком и тыквой, плети разрастаются на десять метров и больше. Это растение необычно тем, что от длинных плодов, похожих на бивни, можно отрезать кусок – и ничего не случится. Порез затянется, и плод как ни в чем не бывало продолжает расти дальше.
Летом мама стала на стремянку, чтобы собрать урожай лагенарий, которые буйно плелись по трубам виноградника, стремянка покачнулась, мама упала и сломала ногу и руку. После этой «аварии» она жалела не себя, а лагенарии, за которые ухватилась при падении. К слову будет сказано, сейчас самый конец октября, а лагенарии до сих пор растут в полную силу.
– Не хочу ничего, – отказалась я. – Пойду полежу.
– Нельзя так! Ты должна поесть. Ты болеешь.
– Какая там болезнь? – махнула я рукой. – Название одно. Вся болезнь во сне ушла. Наверное, мне надо было выспаться после потрясения, чтобы эмоции перегорели. Сейчас я уже здорова.
– Может, и так, – сказала мама, и в этот момент дверь в дом громко хлопнула.
От неожиданности мы вздрогнули. Мама побледнела.
– Полтергейст, – прошептала она и расплылась в улыбке: – Полтергейст! Наконец-то в нашем доме завелся полтергейст! Я так об этом мечтала! Я теперь такую статью напишу! Ура!
Из коридора послышались шаги.
– Есть кто дома? – раздался смутно знакомый богатырский голос.
Мы с мамой замерли. Обе вытаращили глаза.
– Есть кто дома? – повторил голос.
– Саша! – завизжала мама. – Саша! Это ты!
– Папа! – завизжала и я. – Папа! Ты вернулся!
Сердце в груди билось, как ненормальное.
Не сговариваясь, мы побежали в прихожую. Там стоял папа. Крупный, высокий – настоящий моряк. Его широкую мускулистую грудь обтягивала тельняшка. Папа был загорелым дочерна, с выгоревшими волосами.
– Господи, Саша! – Мама бросилась к нему в объятия.
Папа обнял ее одной рукой и без труда приподнял.
– Папа! Ты вернулся из плавания! – Меня всю переполняла радость.