– А потом? Что случилось потом? Почему вы с Вольевой вернулись на Ресургем? У вас же целый субсветовик, вы могли улететь хоть к черту на кулички.

– Как ты, наверное, и догадался, с «Ностальгией» случилась беда. Дрянная, паршивая беда.

– Бунт?

Хоури мрачно кивнула:

– Мы втроем пошли против остальных членов экипажа. Я, Илиа Вольева и Паскаль, жена Силвеста. Не хотели, чтобы Силвест исследовал Цербер-Гадес.

– Паскаль? Ты имеешь в виду Паскаль Жирардо?

Хоури вспомнила, что Паскаль Жирардо была дочерью одного из влиятельнейших политиков колонии, взявшего власть после низложения Силвеста.

– Я ее не слишком хорошо знала. Впрочем, она теперь мертва. В некотором смысле.

– Что значит – в некотором смысле?

– Торн, объяснить это будет непросто. Лучше просто принять мои слова как факт, невзирая на то, сколь безумными и дикими они покажутся. Хотя сдается, из-за только что случившегося ты мой рассказ воспримешь лучше.

– Я попробую, – пообещал он.

– Силвест с женой вошли в Гадес.

– Ты имеешь в виду, конечно, Цербер?

– Нет, – терпеливо ответила Ана. – Я имею в виду Гадес. Они в нейтронной звезде, которая на самом деле нечто гораздо большее, чем просто нейтронная звезда. Да это вообще не нейтронная звезда, а машина вроде гигантского компьютера, оставленная пришельцами.

Он пожал плечами:

– Ты права, сегодня я навидался странного. Звездами-компьютерами меня не удивить. И что дальше?

– Силвест с женой теперь в компьютерной матрице. Они стали программами, наверное альфами. – Она подняла палец, упреждая вопрос. – Торн, я это знаю, потому что сама побывала там. Разговаривала с Силвестом, с его точнейшей виртуальной копией. Встретила там и Паскаль. Думаю, и моя копия осталась в Гадесе. Но я сама, вот эта версия меня, здесь, перед тобой. Я вернулась в материальную вселенную и снова побывать в Гадесе не планирую. Туда нет легкого пути – если не считать легким путем смерть от гравитационных волн, разрывающих тебя на части.

– И ты считаешь, что разум, встреченный нами, принадлежит Силвесту?

– Не уверена, – ответила она, вздохнув. – По субъективному времени Силвеста в Гадесе прошли века, если не тысячелетия. Случившееся с нами шестьдесят лет назад для него может быть уже туманным воспоминанием о доисторической эпохе. У этого человека было время развиться в нечто непостижимое и невообразимое для нас. Он же бессмертен. Внутри Гадеса никто не умирает. Мне не представить, как бы он поступил сейчас, как бы отреагировал на ситуацию. Не знаю, сможем ли мы опознать его разум. Но то, что мы ощутили, очень похоже на прежнего Силвеста. Думаю, он воссоздал себя таким, каким был раньше, чтобы я узнала своего спасителя.

– Значит, наша судьба ему небезразлична?

– Прежде он не выказывал ни малейшего интереса к чужим судьбам. С другой стороны, в мире немногое изменилось с тех пор, как он воспроизвелся в матрице Гадеса – до прибытия ингибиторов, конечно. Те начали разносить вдребезги планеты. Думаю, в Гадес поступает информация об окружающем мире – пусть лишь об экстраординарных событиях, – и она доступна Силвесту. И если здешние события затронули даже его, значит проблема назрела крупномасштабная. Не исключено, что под угрозой и Гадес с его обитателями.

– Так что же такое явилось к нам на выручку?

– Скорее всего, посланник Гадеса. Часть его, сборщик информации. Силвест отослал с ним свою копию. Посланник выяснил что мог, полетал вокруг машин, последил за нами и вернулся. Полагаю, он сольется с матрицей, а может, никогда от нее полностью и не отрывался. Если от него тянется через всю систему нить ядерной материи в кварк шириной, как мы ее заметим?

– Нельзя ли поподробней о прошлом? Что случилось после того, как ты покинула Гадес? Илиа вернулась вместе с тобой?

– Нет, она же не попала в матрицу. Вольевой удалось спастись, и она встретила меня на орбите Гадеса, на борту «Ностальгии по бесконечности». Логично было бы убраться от системы поскорее и подальше, но возникла неожиданная проблема. Наш корабль был не то что поврежден, но сильно изменился. У него развился психоз. Субсветовик более не желал сообщаться с внешним миром. Все, что мы смогли сделать, – это уговорить его переместиться внутрь системы, на расстояние одной астрономической единицы от Ресургема.

– Хм, – изрек Торн, подперев подбородок кулаком. – Это уже лучше, в самом деле. Кажется, ты на этот раз не врешь. Совсем. Если бы хотела наврать, придумала бы что-нибудь поосмысленнее.

– Ты убедишься: во всем, что я говорю, смысла хоть отбавляй.

Хоури рассказала и остальное. Торн слушал терпеливо и спокойно, иногда кивал, просил разъяснить то или это. Ана выложила все, что сама знала об ингибиторах, без утайки и лжи. И добавила, что угроза реальна и неотвратима.