При первом запуске не случилось ничего страшного. Аппаратура заработала, чувствительные датчики зарегистрировали слабые изменения вакуума – а не менее чувствительные детекторы движения показали: «Паслен» не продвинулся и ангстремом дальше расстояния, на которое звездолет переместила обычная работа двигателей.

Разозленная прежде всего на себя, Скади кинулась в черные внутренности машины. Вскоре отыскала того, у кого можно потребовать объяснений, – Моленку, специалиста по «Прологу». Та была мертвенно-бледной.

– Что не так? – обрушилась Скади.

Растерянная Моленка выдала объяснение, загрузила в мозг начальницы поток технических данных. Та пробежалась по ним, выделила главное. Ага, не совсем идеальна конфигурация ловушки, удерживающей поле. Зона второй фазы оказалась нестабильной, вакуум перешел в обычную нулевую фазу, прежде чем накачка смогла преодолеть потенциальный барьер и загнать вакуум в магическую четвертую фазу, в тахионное состояние. Но, кажется, аппаратура осталась целой и невредимой.

– Хм, я понимаю, что вы уже разобрались в причинах неудачи? Теперь осталось внести нужные изменения и начать заново.

– Скади…

– Что такое?

– Произошло ужасное… Я не могу нигде отыскать Жаструзяка. Когда эксперимент начался, он был ближе меня к аппаратуре. Но его нет теперь. И найти не могу, и даже признаков его существования не вижу.

Скади выслушала этот бред лишь вежливости ради. Выждала, пока женщина завершит поток абсурдных мыслей, выдержала паузу в несколько секунд, затем осведомилась осторожно:

– Жаструзяк? Да?

– Он же мой партнер! – сообщила женщина, отчего-то с облегчением. – Второй эксперт по «Прологу».

– Моленка, на корабле никогда не было человека по имени Жаструзяк.

Лицо женщины вовсе обесцветилось. Она выдохнула:

– Нет…

– Заверяю вас, на борту нет и не было никого по имени Жаструзяк. Команда невелика, я знаю всех.

– Это невозможно! Двадцать минут назад я была здесь вместе с ним! Мы вместе готовили машину к испытанию. Клянусь, Жаструзяк был тут, он отправился поближе к машине, подрегулировать ее перед запуском!

– Возможно, – согласилась Скади, раздумывая, не забраться ли в сознание Моленки и не установить ли блокаду на воспоминания последних пары часов.

Но ведь это не устранит конфликта между воспринимаемой реальностью и искаженными представлениями Моленки о ней. Остается лишь действовать применительно к обстоятельствам.

– Моленка, я понимаю, как вам сейчас трудно, но, пожалуйста, продолжайте работать с аппаратурой. Извините, я на мгновение забыла о Жаструзяке, имя вылетело из головы. Обещаю, мы его разыщем. На корабле появилось так много новых закоулков.

– Не надо меня…

Скади не дала ей окончить. Стальной палец уперся вдруг в подбородок женщины.

– Моленка, не возражайте, не надо. Не думайте, не сомневайтесь. Просто возвращайтесь к аппаратуре. Внесите нужные изменения. Ради меня, хорошо? Ради Материнского Гнезда.

Женщина задрожала. Скади подумала, что та всерьез испугана – так беспомощно трепещет зверек, попавший в безжалостные когти хищника.

– Да, Скади, – промямлила Моленка.

Имя «Жаструзяк» никак не шло из головы, казалось поразительно знакомым. При первой же возможности Скади подключилась к коллективной базе данных субсветовика и его экипажа, чтобы найти все отсылки к этому или сходному имени. Она задалась целью определить, что именно заставило подсознание Моленки взбунтоваться столь удивительным образом, создав воображаемого партнера посреди важнейшего испытания.

Слегка удивившись, Скади обнаружила: Жаструзяк и в самом деле существовал и обитал в Материнском Гнезде. Жаструзяка рекрутировали сочленители во время оккупации Города Бездны. Он быстро получил разрешение Внутреннего святилища на самую ответственную работу с двигательными системами. Жаструзяк входил в группу специалистов, основавших исследовательскую базу на астероиде и работавших над уменьшением нейтринного шума сочленительских двигателей.

Как оказалось, работа была рискованной. Группа Жаструзяка в числе первых убедилась в этом. Взрыв уничтожил базу и вырвал огромный кусок полушария, где она располагалась.

Так что Жаструзяк был мертв уже много лет.

Но если бы он не погиб, то Скади обязательно захотела бы включить его в экипаж «Паслена». Наверняка он был бы ученым уровня Моленки.

Но какой во всем этом смысл? Скорее всего, просто странное совпадение.

– Мы уже готовы, можем повторить эксперимент, – сообщила Моленка.

Скади заколебалась. Может, все-таки сказать ей про Жаструзяка? Но быстро передумала. Вместо того скомандовала:

– Так начинайте!

Она наблюдала, как задвигалась черная машинерия, как спирали и отростки замельтешили, будто проходя друг сквозь друга, возмущая, перекручивая пространство и охраняя от посторонних возмущений крошечную область космоса с измененной метрикой. За секунды движение перестало различаться глазом – за кормой «Паслена» возник размытый черный вихрь. Детекторы частиц высокой энергии и гравитации выбросили поток информации. Пространство претерпевало страшное напряжение, метрика искажалась, чудовищная энергия концентрировалась на границе зоны фазового изменения. Данные детекторов, обработанные и сопоставленные, показывали, как меняется геометрия зоны.