Он улыбнулся и спросил:

— Ты что говоришь-то?

Петрович хотел подойти поближе к жене, но вдруг натолкнулся на невидимую преграду. Она была похожа на толстое стекло.

«Нет, нет! — прочитал старик по губам жены. — Не надо!» Любаша снова показала рукой куда-то за его спину. «Туда смотри, туда!» Петрович поднял руку, протянул ее, но снова наткнулся на невидимую стену.

…Он проснулся глубокой ночью от громкого стука в дверь. Старик отбросил одеяло и сел. По полу стелился едва заметный, молочно-белый туман. Петрович протер глаза. Туман не исчез.

Входная дверь гудела от безостановочных ударов.

«Кого там черт несет? — лениво подумал старик. — Витька, что ли, из больницы сбежал?»

Он прошлепал босыми ногами в коридор, щелкнул замком, и дверь со скрипом распахнулась.

На пороге стояла старуха. Она почти не изменилась, другой была только ее одежда: мокрый, грязно-белый саван подчеркивал костлявую худобу ее тела. Глубоко запавшие глаза старухи казались мертвыми и безразличными.

— Холодно мне одной в земле лежать, — глухим голосом пожаловалась старуха. — Пустил бы погреться, хозяин?

На Петровича пахнуло ледяным, могильным холодом. Это был страх. Страх морозил кожу и обжигал лицо. Страх рвал кожу, пытаясь проникнуть туда, во внутрь, где было тепло.

— Вернулась, значит? — спросил Петрович.

Старуха кивнула.

— Вернулась, — за ее бескровными губами блеснул ряд белых, молодых зубов. — И никуда ты от меня не денешься, Горелый!

Петрович попытался закрыть дверь, но страшная гостья ее удержала.

— Ребенка мне отдай, тогда уйду, — старуха рассмеялась. — А ты поживи еще, помучайся.

Петрович рванул дверь.

— Пошла вон, ведьма!

— Не отдаш-шь?!..

На лице старухи выступили зеленые пятна.

— Ты, тварь болотная!.. — Петрович шагнул вперед. Ухватившись обеими руками за мокрый саван, он рванул его на себя.

Голова старухи качнулась и приблизилась. Петрович выдержал тусклый, угрожающий взгляд пустых глаз.

— Слышишь ты, тварь?! Пошла вон отсюда!

Что было силы старик оттолкнул от себя ведьму. Та попятилась, а потом, коротко взвизгнув, бросилась вперед. Петрович поймал длинные худые руки, тянущиеся к его горлу. Ведьма застонала и присела. Седая, всклоченная голова ткнулась в грудь старика. Петрович отшвырнул от себя ведьму. Та быстро выпрямилась. Взглянув на Петровича, она расхохоталась.

— Что, думаешь, справился со мной? Рано радуешься! До гробовой доски к тебе приходить буду. Нет и не будет тебе от меня покоя!

— А я тебя, тварь, до гробовой доски давить буду, — спокойно ответил старик. — И даже за смертным порогом тебе меня не скрутить.

Ведьма попятилась. Ее лицо исказила злобная усмешка.

— Запомни мои слова, запомни!

Старик усмехнулся.

— Да кто ты и что ты, что бы я тебя помнил?

Он захлопнул дверь.

…Петровича разбудила Танюшка. Он резко оторвал голову от подушки и посмотрел на нее. Та испуганно моргала глазами.

— Ты что? — спросил старик.

— Кричали вы сильно во сне, дедушка, — Танюшка виновато улыбнулась.

Петрович взглянул в окно. Уже светало…

Старик улыбнулся девчонке.

— Небось, думала, что помру во сне?

— Что вы! Да вы еще сто лет проживете.

— Дай-то Бог… — Петрович потер лицо, прогоняя остатки сна. — Даренка как спала на новом месте?

— Ой, а она, кажется, заболела, — Танюшка снова виновато улыбнулась — Горячая вся, как чайник…

Петрович кивнул на дверь.

— Ну-ка выйди, мне одеться надо.

Через три минуты Танюшка как угорелая металась по дому.

— Какая ты к черту мать?! — кричал Петрович. — Дите в жару, а ей хоть хны! Да под кроватью твой сапог лежит, не видишь, что ли?! Телефон тут на углу улицы. Ори в трубку так, что бы тебя без телефона на правом берегу города слышно было! Да быстрее собирайся, быстрее!

Танюшка пулей вылетела за дверь.

«Скорая» пришла очень быстро. Хмурый, заспанный врач согнал с кровати, где лежала Даренка молодую, черную кошку с едва заметным белым пятном на груди.

— Срочная госпитализация! — сказал врач, прослушав грудь девочки. — Впрочем, не волнуйтесь. Состояние девочки не критическое.

Танюшка уткнулась в ладони раскрасневшимся лицом и заплакала. Молодая кошка с белым пятном на груди села рядом с ней и принялась внимательно рассматривать врача.

— Тебе в куклы играть, а не детей рожать! — одернул Танюшку Петрович и обратился уже к врачу. — Вместе с матерью ребенка брать будете?

— Разумеется.

— А что ей с собой захватить?