Шрифт:
— Чудо, чудо, — поморщился Женька и слез со стремянки.
— А теперь… — вдохновилась Ира, но я ее перебил:
— А теперь дай нам своими делами заняться.
— Как хотите, — обиделась она, но тут же заметила других парней и переключилась на них, а мы зашли в нашу комнату и заперли дверь.
Женька плюхнулся на кровать и устало сказал:
— Давай потом обо всем поговорим? У меня и так черт-те что в голове творится, надо собраться с мыслями. И разговоры все какие-то пустые, бессмысленные…
— Как хочешь. — Я тоже лег на кровать. — Насчет пустых разговоров ты прав. И вообще знаешь, мне все тут кажется бессмысленным… бредом… все как в тумане… странно все это…
Женька сделал жест ладонью, мол, потом, все потом.
Я кивнул и взял с тумбочки книжку-страшилку, которую прихватил из дома. Смех один. Герои чего-то боятся, обливаются потом от страха, а в конце обязательно все хорошо. Да что они знают о настоящем страхе? Посмотрел бы я на них, если бы они попали в лес, населенный существами. Как бы они себя повели? А еще лучше не героев в лес запустить, а писателя, чтоб не рассказывал больше людям сказки, не имеющие никакого отношения к реальной жизни…
«Он посмотрел на огромного жука, изо рта которого капали слюни…» — эта строчка была последней, которую я успел прочитать перед тем, как заснуть.
Глава II
— Ты пойдешь на вечеринку? — зевая, спросил Женька.
— Не знаю. А ты?
— Тоже не знаю. Настроения нету совсем.
Он взял в руки свой навороченный цифровой фотоаппарат и протянул его мне.
— Держи.
— Зачем? Тебя сфотографировать?
— Не-а, не надо. Выбери режим просмотра снимков и посмотри эти… снимки.
Я включил фотоаппарат. По цветному дисплею проплыл логотип фирмы «Samsung», затем я прокрутил барабанчик сбоку аппарата и выбрал режим просмотра снимков.
Вот снимки, сделанные на теплоходе, на многих изображен я. Как я уже говорил, я не помнил, когда фотографировался…
Далее пошла «лесная фотосессия». Здесь следует сделать отступление.
Когда мы оказались в лесу и обнаружили, что существа боятся огня, Женька щелкнул пару раз фотоаппаратом, отпугивая их. В аппарате была сильная вспышка, которая очень пугала существ. Женька-то, собираясь в лес, думал, что будет лесные красоты снимать, а снимал лесной ужас…
Некоторое время только цифровиком и пользовались — до тех пор, пока в нем не сел аккумулятор. Что примечательно — мы даже никогда не смотрели, какие получились снимки, — ни времени не было, ни желания. И вот вернулись из леса, в котором, если верить окружающим, мы и не были, и Женька зарядил аккумулятор.
— Но… здесь же ничего нет! — изумленно воскликнул я, пятый раз пролистывая снимки. — Вернее, есть, но нет существ! И лес не тот, который мы фотографировали! Смотри, тут водопады, какие-то ягоды, деревья, птицы…
— Угу, — кивнул Женька. — Я уже видел. Существ нет. Понимаешь, что это значит? Теперь нет доказательств, что все, что с нами было, — правда.
— Подожди-ка, а твоя нога! — вспомнил я.
Женька усмехнулся.
— А ты на ногу посмотри.
С нехорошим предчувствием я повернул голову к другу и переместил взгляд на ногу…
Ничего.
На ноге не было никаких царапин и ран! Ничего!
— Женька! Ран нет!!
— Я вижу, — фыркнул он. — Спать ложились — раны были, проснулись — они зажили так, что и следочка не осталось. Дурдом какой-то! — констатировал он и заговорщицки продолжил: — Но, главное, мы с тобой знаем, что все это было. Бы-ло.
— И одновременно не было, — закончил я его фразу. — Кстати, мои порезы, которые я на теплоходе получил, тоже исчезли…
— Чушь вокруг какая-то. Даже и думать ни о чем не хочу. Какой смысл думать, если мы, когда начинаем все анализировать, запутываемся еще больше? — вопросил Женька и просветлел: — У меня идея, как отвлечься от всего! Идем-ка на вечеринку! Потусуемся, поколбасимся, глядишь, и расслабимся, забудем обо всем!
— А надо ли забывать?
— Да это я так сказал… Я имею в виду, что головы проветрим, а то, если только о существах все время думать, можно умом тронуться…
— Ну, идем. Ой, Женька, слу-ушай! — внезапная догадка потрясла меня.
— А?
— Что, если… окружающих нас людей тоже нет? Что, если все это — один огромный глюк?
Женька помолчал немного.
— Нелогично получается. Тогда выходит, что и тебя и меня тоже нет.
— Почему? — не понял я.
— Ну, если все это — один огромный глюк, то я для тебя тоже глюк.
— Да нет, ты существуешь, — с сомнением произнес я.
— Кто сказал? — прищурился Женька.
Я не знал, что ответить, а он развивал дальше свою мысль: