— Правильно, молодец, — кивнул Митя.

Разбойник расцвёл от похвалы и с видом превосходства посмотрел на своих менее толковых собратьев, а учитель продолжал:

— Прежде чем писать слово, надо безударную гласную поставить под ударение и проверить. Например, слышится «каты», а пишется «коты», — аккуратно вывел на доске Митя.

— Какая разница? Кот, он и есть кот, как его ни пиши, — пожал плечами Казначей.

— Вот именно, «кот». Под ударением будет «о». Понятно? — пояснил Митя.

— Чего там не понять? Чтоб было правильно, главное, как следует ударить, — гоготнула разбойница и размахнувшись двинула сидящего рядом Атамана в бок, тот отвесил затрещину соседу, сосед передал оплеуху дальше, и скоро завязалась такая потасовка, что урок пришлось на время прекратить.

Когда разбойники наконец утихомирились, многочисленные синяки, ссадины и шишки свидетельствовали о том, что ударение они усвоили.

— Разрази меня гром! Я и не знал, что учиться грамоте так интересно! — воскликнул Атаман, и все дружно загалдели, поддерживая своего главаря.

Только Казначей никак не мог смириться, что чужака признали грамотнее его.

— С ударением или без ударения, а у меня написано правильно! Чаща, она и есть «ЧЯЩЯ», — вывел он на доске и ехидно спросил: — Или, может, вместо «чящя» надо «чощо» писать?

— Никакое ни «чощо», а «чаща», — исправил Митя и пояснил: — «ча» и «ща» пишутся через букву «а». Например, «щас уже час».

— А что такое «щас»? — поинтересовался Авося.

— Это значит теперь, — ответил наипервейший грамотей. Вообще-то ему самому показалось, что с этим словом что-то неладно, но он решил подумать об этом в другой раз, когда не будет учителем.

Мефодий тоже захотел внести свою лепту в обучение разбойников и важно вставил:

— Как говорится: «Дело — бремя, а потеха щас».

— Хорошая поговорка, — одобрительно сказал Атаман и скомандовал своим подопечным: — Вы что, оглохли? Дела в сторону! Сейчас начнётся потеха.

Не дожидаясь повторного приглашения, разбойники повскакивали с мест. Честно говоря, Митя был рад, что урок закончился.

Атаман дружески похлопал учителя по плечу.

— А ты не промах, умеешь объяснить, что к чему. За это я выполню всё, что ты пожелаешь. Хочешь, подарю тебе гайку? — проявляя необычайную щедрость, предложил он.

— Зачем? — не понял Митя.

— Я нашёл, а мне она не нужна и выбросить жалко.

— Нет, мне гайка тоже не нужна.

— Тогда возьми что-нибудь другое. У меня в пещере полно всякого хлама, от которого я не знаю, как избавиться, — уговаривал разбойник.

— Спасибо, но мне ничего не нужно, — отказался Митя.

— Тогда давай устроим пир. Разрази меня гром, если кто-нибудь готовит лучше, чем наша Аля! — не унимался Атаман.

Его затея пришлась всем по вкусу, и разбойники одобрительно загалдели. Митя и Авося переглянулись. Путь был долгий, и, хотя время от времени им перепадали то леденцы, то ириски, подкрепиться хорошенько не мешало. К тому же Мите было интересно побывать на настоящем разбойничьем пиршестве.

— Пожалуй, неплохо бы перекусить, — сказал он. — А заодно у нас будет время подумать, куда идти дальше.

Главарь широко улыбнулся и пробасил:

— Конечно, соображать лучше не натощак. Эй, Аля! Спроворь нам чего-нибудь эдакого, чтобы лучше размышлялось, — предложил главарь банды, потирая руки в предвкушении трапезы.

— Это можно. Ради таких учёных гостей я готова расстараться, — сказала разбойница и озорно подмигнула Мите.

В ожидании обеда разбойники повалили в пещеру. Митя, Авося и Мефодий последовали за ними. Жилище разбойников представляло собой удивительное зрелище. С потолка гигантскими сосульками свешивались сталактиты, а из пола острыми зубьями торчали сталагмиты. Кое-где они соединялись и образовывали причудливую перегородку, делившую пещеру на две части. Судя по разбросанным соломенным тюфякам и тряпью, одна из них служила спальней.

В центре другой стоял грубо сколоченный стол, заваленный горой грязной посуды.

— Ой-ой-ой, эти тарелки за полдня не перемыть. Мама говорит, посуду надо мыть сразу, — покачал головой Митя.

— Провалиться мне на этом месте! Неужели твоя мама моет посуду? — удивилась разбойница.

— Конечно.

— Да у неё, видать, с черепушкой не всё в порядке! — воскликнула разбойница. — Только псих станет возиться с посудой после обеда, когда тарелки уже не нужны. А перед обедом, если посуду не мыть, можно в чистую тарелку поиграть.