– Рини… ты где была?

– Доргу… прости, это моя вина, – разрыдалась я.

Доргу протянул мне руку, и я тут же бросилась в его объятия. Крепко прижала к себе.

– Рини, на тебе печать. Чья? – спросил он, поднимая моё лицо и покрывая его поцелуями. Я, не переставая, плакала.

– Эли, где ты была весь день? Чья печать? Посмотри на меня, отвечай!

– Бахи… – прошептала я. – Доргу, на мне печать Бахи.

– Что? – просипел он и его руки окаменели. – Как?

– Баха приехал на рассвете, хотел у тебя каких-то драконов купить, увидел меня… прости, я пыталась убежать, но не успела. Очнулась уже в Роху.

– Эли… ты моя! – вдруг закричал Доргу и с силой прижал к себе. Зарылся руками в спутанные мокрые волосы.

Я обнимала его и чувствовала, как нарастает боль на спине. Баха знал, что я в имении.

– Ох, Создатель, рини, ты сбежала от него? – спросил Доргу, поднимая моё лицо, и провёл пальцем по верхней губе. Он был в крови – последствия воздействия маром на печать.

Я кивнула.

– Твой торговец в Согхам дал мне дракона. Просил накормить.

– Ты вся дрожишь, идём. – Доргу снял с себя камзол, накинул мне на плечи и, обняв, повёл к беседке, до которой я так и не добежала. Под крышей нас ждала целая делегация: Сан, Дон и Зихку, слава богу, без Шахи.

– Слава Создателю, Эли, ты нашлась, – вздохнул Сан, вот только Зихку не спешил радоваться. Он всматривался в меня настороженным взглядом и хмурил брови.

Я села на колени Доргу и обняла его. Меня, и правда, трясло, но уже не от холода.

– Ты можешь снять с меня печать? – спросила я у Зихку.

– Нет, – покачал он головой. – Чья?

– Бахи, но ведь как-то же можно. Когда Доргу возвращали его добро, ты сказал, что имущество лишено печатей, – с надеждой спросила я. Зихку снова покачал головой.

– Эли, нет. Печать просто так снять нельзя, это сложнейшая процедура, проводят её над владельцем и лишь после прямого приказа императора.

Я прижалась к Доргу плотнее.

– Рини, он накажет тебя.

– Плевать, поцелуй меня, – ответила я и подняла голову. Доргу тут же накрыл мои губы поцелуем. Он никогда не был так нежен, как сейчас, Доргу ласкал меня, а не целовал, губами, языком, гладил по мокрым волосам и так трепетно прижимал к себе.

– Я люблю тебя, – прошептала я ему в губы. – Пусть печать другого, я всё равно буду только твоей.

Приподнялась, перекинула ногу через колени Доргу и села на него верхом, снова поцеловала. Страстно, прижимаясь к нему всем телом, обнимая ногами и руками. Как же сильно я скучала по нему, как прекрасны его руки, что гладят мою спину. Мы не виделись, целую вечность, и очень скоро я снова уйду.

– Убью Баху, если он только коснётся тебя, – прорычал Доргу, кусая мои губы. – Или он…

– Нет, нет! – поспешила сказать я. – Я его даже не видела.

Доргу обессиленно опустил руки и положил голову мне на плечо, поцеловал шею.

– Как ты покинула Роху? – поинтересовался Зихку.

– Переоделась и вместе со всеми пошла в город. Я спросила у наставника, он сказал, что мне никто не запрещал покидать Роху, даже подсказал название улицы, где лавка Доргу находилась, – ответила я, гладя своего бывшего хозяина по волосам. Кажется, он не мог поверить, что я ему больше не принадлежу. Гладил спину, словно пытаясь найти там свою печать.

– Кто твой наставник?

– Жаншу.

– Знаешь его? – спросил Доргу. Захку кивнул.

– Да, талантливый наставник. Он одно время работал у меня, но мы не сошлись во мнении. Он предпочитает договариваться с рахушами… до определённого момента, а после не просто наказывает, а калечит. Я едва не разорился на лечении рахушь.

Вот это да!

– Рини, слушайся его! – тут же сказал Доргу.

– Ага… – кивнула я и решила перевести тему. – Он сказал, что готовит рахушь для Осенних игр, но… я не стану драться за его дом. Ни на играх, ни на других боях.

Зихку покачал головой.

– Эли, открытое неповиновение может караться очень строго и казнь До тому в подтверждение. Думаю нам надо подождать.

– Чего ждать?! – вдруг закричал Доргу и стиснул меня в объятиях. – Эли моя! Он забрал её из моего дома!

– Этого никто не видел, – тихо сказала я.

– Да, – кивнул Зихку. – А забрать рахушу, на которой твоя печать – нельзя. Так что ещё могут возникнуть вопросы, почему Эли была свободной.

– Так может рассказать Бахе про Таху? – оживилась я.

– Нет, тебя убьют, – возразил Зихку. – Никто не должен знать о Тахе. Я советовался с другими ведьмами, все считают, что у нас есть ещё время. Дон их поддерживает.