– Баха, – начала я говорить, решив использовать имя, а не принятое обращение к хозяину и тем самым показать своё отношение. – Ты на рассвете пришёл в чужой дом и прямос порога, в отсутствие хозяина украл чужую рахушу, по нелепой случайности потерявшую свою печать. Ты, словно вор, пока никто не видел, увёз её в свой Роху, позабыв о чести. Но я приняла тебя как мара, тренировалась и вышла на арену! – выкрикнула я. – Вот только моя душа осталась в другом Роху, мар, за которого я готова отдать жизнь не ты. И я скорее перережу себе горло здесь, на твоих глазах, чем предам дом Сахпорнул…

Последние слова я уже прошипела из-за адской боли на спине. Но я продолжала стоять на ногах и смотреть в глаза Бахе. За его спиной почётные гости увлечённо перешёптывались.

– Эли, – услышала я робкий голос за спиной. Обернулась и увидела Дину. – Эли, мы переживали за тебя, – едва слышно прошептала она и совершенно неожиданно подошла ко мне и обняла.

Вот это да! Вот так зрелище! Я тоже подняла руку и упала бы на песок от резкой боли, если бы Дина не поддержала меня. В глазах потемнело, во рту вкус крови.

– Баха, прекрати! – словно гром понёсся по арене голос Доргу. – Шар запрещён!

Боль немного отступила, но на ноги подняться я уже не могла.

– Запрещён, вне Роху, – прошипел Баха в ответ.

Что было после, я уже помню только обрывками – кто-то взял меня на руки, что-то говорил, потом голос Бахи… и снова боль со вкусом крови.

– Элина, просыпайтесь, вы опаздываете на занятия, – ворвалось в мой больной мозг.

– Опять ты… грязный лоши, – было ответом, и я едва не застонала от досады. Опять в голове этой безумной ведьмы, мало мне проблем было… Но решила себя не выдавать, а просто побыть свидетелем.

Таха открыла веки и глаза пронзила болезненная резь. Её опять накачали лекарствами, тело ломит, во рту горечь, а перед глазами чёрные пятна.

– Значит не Элина, – вздохнул врач. О, да у него прогресс, он стал различать меня и Таху. – Жаль, а я бы хотел поговорить с ней.

– Она скоро появится, – словно угрозу прокряхтела ведьма. В это время двое санитаров отвязывали её от кровати.

– Это было бы чудесно! А вы снова общались с ней? – спросил счастливый доктор.

– Она сумасшедшая, – гневно прошипела Таха. – Нужно было всего лишь убить этих грязных лоши, а теперь валяется в Роху и истекает кровью от шара мара, словно низшая.

О… какая ценная информация. Откуда это она знает?

– Да, жаль, – со знанием дела покивал головой доктор. – Вы желаете сходить в душ или уборную?

Ох, нет, Там висит зеркало и моё присутствие раскроется.

– Нет.

Я облегчённо выдохнула.

– Хорошо… хорошо… – задумчиво произнёс доктор и развернулся к выходу. – Мы вас ждём. Сегодня у нас Шуберт, Лебединая песня, изумительное произведение, вам обязательно понравится.

Если бы я могла, то непременно открыла бы рот от изумления. Они тут музыку слушают… да какую! Правда я не большой любитель Шуберта, мне ближе Бетховен или Бах, но узнать, что в клинике используется музыка-терапия, приятно.

Тем временем доктор скрылся за дверью, а санитары… я даже толком не поняла, что они делали. Два здоровых мужика неожиданно свирепо и яростно набросились на Таху, стали её… я бы сказала целовать, но это скорее было похоже на звериное облизывание, нежели на поцелуй, они грубо начали обнимать её, тискать и мять грудь. Ведьма же откинула голову и гортанно смеялась, наслаждаясь дикой лаской.

– Этой ночью вы работаете? – спросила она.

– Я да, рини, – прошипел один из них ей на ухо.

Ого! Рини… с ума сойти!

– А ты, Тим? – Таха подняла руки, которые были почему-то развязаны, и грубо, за волосы притянула к себе второго.

– Я поменяюсь и приду к тебе, – прорычал тот.

– Поменяйся, – строго произнесла Таха. – Сегодня я хочу вас двоих.

Я мысленно зажала себе рот, чтобы не выдать присутствия. Давать Тахе понять, что я знаю о её грязном секрете, не стоит. Возможно, мне удастся использовать санитаров в своих целях. Вот только спать с ними… меня едва не стошнило от одной этой мысли. Но они же… моё тело… ох…

Я её убью! Убью эту ведьму!

Тем временем санитары запаковали Таху в смирительную рубашку и подняли на ноги. В глазах тут же потемнело, дурнота накатила с новой силой. Я ждала, что она пройдёт, но меня словно бездна поглотила чернота и сознание помутилось.

Я слышала голоса. Они были похожи на надоедливых мух, что мешают спать в выходной день и жужжат над ухом, или того хуже – начинают ползать, раздражая и заставляя дёргаться и сгонять их. Голоса разные, громкие, тихие, далеко и совсем близко, кто-то даже кричал издалека, подзывая, но все женские.