Я еще немного посмотрела на сильную и ровную линию его носа и пухлые губы, а затем начала осматривать комнату. И от увиденного мой желудок сжался.

Меня уже запирали в подобном месте. Мне тогда едва исполнилось десять, но в этом возрасте у меня уже был высокий уровень контроля над моим пламенем. Это и спасло меня, когда Сэт и его дружки заперли меня в одной из морозильных камер клана и бросили меня там. Рэйни спасла меня, прежде чем я стала эскимо на палочке, но я была к этому близка.

И с тех пор я боялась подобных камер.

Я закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить приступ страха, попыталась инстинктивно не дрожать и не гореть. Эта маленькая, металлическая камера не была холодной, и я могла не опасаться стать мороженым.

Это был лишь маленький, металлический подвальчик, определенно созданный для контроля драконов.

И что определенно к лучшему, я не была одна в этой темноте.

Я заставила себя открыть глаза и попыталась сосредоточиться на реальности, а не на страхе. Пять шагов разделяли четыре стены. Кроме двух стальных кроватей и цельной металлической двери слева от меня, в комнате ничего не было. Ни окон, ни вентиляционных отверстий, хотя они должны были где-то быть, потому что воздух, хоть и спертый, медленно проникал сюда. Но не было ничего, что можно было бы использовать для побега. Не было даже индикатора дыма на потолке, который я могла поджечь и возможно использовать это в качестве помощи.

Я свесила ноги с кровати и медленно села. Какое-то время комната крутилась вокруг меня и поднималась желчь. Я тяжело сглотнула и задышала глубоко и медленно, пока головокружение не прекратилось, и желание блевануть не ушло.

Я подождала еще пару секунд, на всякий случай, а затем проверила все, что было при мне. Мой телефон раздавила машина, поэтому у меня должны были остаться ключи и кошелек. Ключи, как и моя куртка, пропали, но кошелек все еще был в кармане. Ладно, в другом кармане, что означает, что кто-то рылся в нем. Я достала его и обнаружила, что хотя мои наличные, банковская карточка и кредитная карточка были на месте, но мое водительское удостоверение и удостоверение личности исчезли. Так что теперь они знали не только, кем я была, но и где жила и работала.

Они могли меня снова найти. Хотя не скажу, что у них с этим были большие проблемы в прошлом. Но мысль об этом послала мурашки по позвоночнику, и снова поднялся страх — густой и сильный. Я загнала его назад, в темный угол, где мой разум уже содержал горе.

Мне нужно выбраться отсюда, прежде чем я начну волноваться. Узнать, кем были эти мужчины и откуда они столько знали обо мне.

Медленно и осторожно я поставила ноги на землю. В боку стрельнуло — напоминание о том, что я еще не поправилась, но мой желудок оставался спокойным, а комната не кружилась. Я облизала сухие губы, мечтая о глотке воды, чтобы убрать металлическую сухость во рту. Но это вряд ли случится, если только я не выберусь из этой тюрьмы. А без помощи я этого сделать не могла.

Я осторожно пошла вперед. Нужно было сделать лишь пять шагов, но я чувствовала, как будто это была миля, а я устала и вся тряслась. Что за ерунду они мне дали?

Я упала на колени у кровати незнакомца, несколько раз вздохнула, чтобы остановить тряску и найти в себе силы снова встать на конечности. Не очень-то помогало. И вряд ли поможет, пока лекарство не покинет мой организм.

Я потянулась и осторожно дотронулась до лица незнакомца. Его кожа была холодной, немного липкой. Это означало, что он провел запертым в темноте слишком долго. Его тело начало остывать и готовиться к спячке. Большинство драконов не могли позволить себе такого в настоящее время; из-за увеличивающегося числа людей на земле это стало не безопасно, но я думаю, он это сделал умышленно. Возможно, это было инстинктивной реакцией на бесконечную тьму, и я должна была это прекратить, если мы собирались выбраться отсюда.

Я, возможно, и смогла бы бороться, но здесь было по меньшей мере трое мужчин, не говоря уже о камере, и я не была настолько глупа, чтобы думать, что справлюсь в одиночку. Мне нужна была помощь, и этот мужчина был наиболее подходящим вариантом.

Естественно, не было никаких гарантий, что он поможет мне выбраться отсюда, но и мало вероятно, что он хотел бы остаться в этой темноте или получить еще порцию побоев.

Я позволила своим пальцам скользнуть с его подбородка вниз по сухожилиям шеи под разорванные и окровавленные лохмотья его рубашки. Его дыхание было спокойным и едва ощутимым. Я позволила руке лежать на средине его груди, наслаждаясь ощущением нежных волос под кончиками пальцев и сильным, уверенным биением его сердца. Должно быть, он впал в спячку совсем недавно, иначе ритм был бы гораздо медленнее.

После долгого вдоха я сконцентрировалась на жаре внутри моего тела, взывая к огню, пока внутри меня не начался шторм. Затем я послала его вперед через свои пальцы в его плоть. Прогоняя холод с его кожи, согревая внутреннего дракона. Я не представляла, сколько это займет времени, но надеялась, что…

Мысль пропала, когда рука схватила мою и откинула с его тела.

Мое сердце едва не остановилось, и крик замер в горле, потому что я остановила его, но вместо него вырвался писк. Мне не нужно было, чтобы тюремщики узнали, что я очнулась. Не нужно было, чтобы они узнали, что незнакомец очнулся.

— Ты кто? — Его голос был глубокий и прокуренный, слабый от того, что он давно им не пользовался и полный угрозы, которая вызвала мурашки на моей спине.

— Узник, как и ты. — Я пыталась вырвать свое запястье из его хватки, но оно намертво застряло.

— Тогда почему ты светишься?

— Потому что использовала свой жар, чтобы согреть тебя, — я снова дернула запястье. — Черт возьми, отпусти меня.

Он сделал это так неожиданно, что я упала назад. Я подняла себя и перебралась на свою часть камеры, позволив своему пламени потухнуть, пока не осталось лишь слабое свечение, которое едва согревало мою кожу, и темнота вернулась.