Эниеру пришлось признать своё поражение, которое он выразил в словах:

– Памир какой-то не правильный эльс и ему не суждено стать воином.

Так же на Памира невероятно сердился визонг. По его мнению юнца в военную школу отправила судьба, так как он ещё ни в ком не видел такую выносливость и силу волу. А мальчишка не старается избавиться от неуклюжести и упускает свой шанс сделать карьеру солдата.

Вероятно из-за разочарования, которое он испытал, начальник тренировочного отделения постоянно пытался достать Лога, дразня и оскорбляя его перед всем строем. А может, таким образом, визонг хотел задеть гордость бывшего графа и заставить его больше уделять внимание спорту, а не книгам.

За две недели перед отправлением Эниера на Сежелл, визонг в очередной раз накричал на Памира за наихудший результат в беге с препятствиями:

– Я предупреждаю, граф! Я сгною тебя на стадионе, если не будешь стараться! Ты вечность проторчишь в этой школе!

– Не хочу вас расстраивать, – Притворно-грустно вздохнул Памир. – Но вечность я не проживу.

– Ещё слово и отправишься в подвал! – Брюзжа слюной проорал начальник тренировочного отделения. – Мечтаешь, что папочка тебя простит и заберёт? Забудь об этом! О-о-о… я же не успел тебе сказать… твой папочка умирает. – Насмешливо-жалостно поднял брови визонг. И добавил уже серьёзным голосом. – Окаменение лёгких. Говорят, что граф Дзилая Лог и полгода не протянет. Так что забудь о мысли, что папочка придёт и спасет тебя.

Памир не шевельнулся. Он даже не отвёл глаз, пока визонг издевался над ним. Только крепко стиснув зубы, заставлял себя продолжать слушать. Эта новость повергла его в шок. Начальник тренировочного отделения не стал бы придумывать такие вещи. Не в его правилах. Он как никто другой знает, что правдой можно ударить больнее, чем ложью.

Эниер закусил губу: как противно слушать визонга. Он представить себе не мог чтобы устроил, если визонг говорил такое ему…. А Памир… стоит как камень. Главное чтобы выдержал… а то накинется на визонга…

Наоравшись до хрипоты начальник тренировочного отделения отпустил отряд на пятиминутный перерыв, веля им двигать к тренировочным мечам.

Эниер и Гроент тут же подошли к Логу, намереваясь его как-то подбодрить. Но Памир только прошёл мимо, подняв руку, требуя, чтобы не трогали его. Ни Гроент, ни Ринт на этом не успокоились. Вечером в бараке они вновь окружили Памира, который как раз готовился ко сну.

– Ты держишься? – Без предисловий начал Гроент.

Памир в удивлении вскинул бровь.

– Не притворяйся! – Энир боялся смотреть ему в глаза.

– Никто. – Голос Лога звучал неестественно хрипло. – Никто: ни друзья, ни родные, ни просто знакомые, не удосужились связаться со мной и рассказать. У меня нет ни желания, ни сил обсуждать это сейчас. Сделайте милость, отложите все разговоры до завтра.
– Он запрыгнул на свою койку и укрылся с головой одеялом.

Эниер и Гроент тревожно переглянусь, но пошептавшись решили не трогать парня: пусть свыкнется с новостью.

Эту ночь Энир долго провёл без сна. Бушевавшие в нём негодование на визонга и сочувствие к Памиру мешали ему расслабиться. Когда наконец его глаза начали слипаться, Ринт заметил какое-то движение. Он сел и увидел как полностью одетый Лог соскочил со своей кровати.

– Ты куда это?! – Воскликнул Энир.

– Пойду, проветрюсь. – Прошептал Памир. – Хочу побыть один. Не кричи. Перебудишь отряд, они тебе спасибо не скажут. Лучше сам ложись спать.

Ринт так и поступил: бороться со сном он уже не мог. И разумеется утром, из-за того, что не спал полночи, не смог проснуться заранее, что всегда делал. Пришлось ему в толпе наспех одеваться и завтракать. К строю он подбежал один из последних, что визонг не преминул отметить, пригрозив Ринту его отбытием в армию. Затем начальник тренировочного отделения прошёлся вдоль строя, как обычно распекая некоторых кессенгов за только что придуманные провинности. Внезапно визонг умолк, ещё раз осмотрел всех кессенгов и вдруг громко грязно выругался. Он приказал всем замереть и не сметь покидать стой, а сам бегом отправился к зданию школы.

Кессенги изумлённо переглянулись. Ринт, проследив когда визонг скроется из виду, не справился с любопытством и выскочил из строя спросить Лога, что тот об этом думает и не причастен ли он к этому. Но оглядев всех кессенгов Эниер невольно ахнул: Памира в строю не было.

Новость о том, что Памир, сын графа Дзилая Лога сбежал из военной школы стала сенсацией. Её обсуждали все и всюду. Энир где бы ни находился только и слышал, что кессенги перешептываются, где сейчас может быть Памир, когда его поймают, и какое наказание его ждёт. Многие утверждали, что его казнят. Слушая такие разговоры Эниеру становилось не по себе. Он чувствовал себя частично виноватым. Видел же, как Памир уходит, мог бы догадаться, что это не просто прогулка. Что ему стоило побороть сон и увязаться за ним?! Что с глупым мальчишкой теперь будет?!

Но дни шли, а о Памире не слышно никаких известий. Он нигде не засветился и у Эниера появилась надежда, что, может быть, бегство Лога, не отчаянный безрассудный поступок? Вдруг это какой-нибудь хорошо продуманный план?

До отбытия Ринта оставалось два дня. Эниера переполняло предвкушение. Волнительное ожидание вытеснило из него почти весь страх за друга. А после разговора с визонгом, Ринт и вовсе забыл думать про Лога.

– Совсем скоро вы отправляетесь на войну. – Визонг сидел за своим столом, глядя на шестерых счастливчиков. – Это большая честь, но и большой риск. Вполне вероятно, что вы не вернётесь, поэтому школа дарит вам один день на свободе. Завтра с утра вы сможете покинуть территорию школы, но обязаны вернуться к заходу Келлесса. Что там будете делать меня не касается. Все свободны.