Забавы уединения моего в селе Богословском
вернуться

Гагарин Гавриил Петрович
Шрифт:

ЭХО

При лесках о Эхо мило! Мило Эхо! что любило Нежны песни повторять, Ах! пришло теперь молчать; Иль молчать, или уныло Жалку песенку твердить: Удалилось то, что мило; Мне нельзя веселым быть! Был я весел, наслаждался, Всей природой восхищался; А теперь? пришло страдать, Нежны песни забывать. Мне ль забыть, как я с пастушкой К Эху в гости приходил, И пред милою подружкой Я люблю, люблютвердил? Я люблюи раздавалось, По лесам, долинам мчалось, Доходило до меня!.. Где ты, Лизанька моя? Как рассталась ты со мною, Песен нежных не пою; Эхо вторит лишь с тоскою, Что люблю я и терплю.

МОЯ КРАСОТКА

Я страсти не таю; Добру нейдет таиться. Я искренно люблю; Любовью дух гордится! Люблю красотку я простую, Приятную, младую; Красы — вот титлы все ея; Но с нею счастлив я! Иная предками гордится, А в знатности сравниться Нельзя с красавицей моей: Амуры братья ей. Друзья мои! влюбляйтесь, Коль ваш предмет как мой, Любви не удаляйтесь, Воспойте вы со мной: «Двоим в беде милее, Чем в счастье одному!» — Ты ж, песенка! скорее Мчись к другу моему.

РЕЧИ

Страсть моя все вопрошает; И все страсти отвечает: Лиза друг твой пригожа. Ты, невинная душа! Ты одна себя не знаешь, Общей речи не внимаешь И не думаешь, как я, Что любезней нет тебя.— Ротик малый, миловидный, Ал, как роза, и завидный Поцелуй сулит он мне; Роза с лильей на челе; Глазки с искрой, не притворны; Бровь дугой и кудри черны; Все ль тут прелести ея? Нет! теряюсь в счете я. — Очи Лиза потупляет И румянцем отвечает: Как румянец не хвалить! Или нему должно быть. — Тут Лизета прерывает И сквозь слезы продолжает: «Коль умеешь ты любить, Знать ты должен, что хвалить». «Я красою не горжуся, Я любовию хвалюся, Что имею от тебя, Вся утеха в ней моя! Так воспой мое стремленье, Сердца милое биенье, Слезы, вздохи, взора страсть!.. Пой счастливу нашу часть!»

СЛОВО МИЛАЯ

Глаза в глаза и сердце к сердцу, Уста к устам, а страстну душу От друга к другу посылать; То живу быть, то обмирать!.. В сей миг утехи райской, Как друга называть? О, Милая!

ЗАПИСКА

О ты! которую назвать Прямым я именем не смею; Едину только власть имею Тебя в душе своей скрывать. Беру перо — писать к тебе! Я в вестники определяю, Дитя прекрасно; мило мне: Его я вздохами питаю, И тем питать я вечно рад; Им жизнь я жизнию считаю; Им в ней открылась тьма отрад; Ценить тебя им познаваю. Эрот — его так свет зовет; Свет в заблуждении, не знает Сердечный, милый мне завет: Эрот твой брат, душа вещает! Согласен буду я с душой: Эрот красив — и ты прекрасна; Эрот, все говорят, презлой; О Лиза! меньше ль ты опасна? С тех пор как я тебя узнал, С тех пор что вздох, что слезы знаю! С тех пор покой я потерял; С тех пор я сердце ощущаю, — Бедою страсть нельзя назвать: Беда, где грусть без утешенья; Бедою можно ли считать, Где даже горести — веселья!.. Но я писать к тебе хотел, Чтоб сердцем страстно изъясняться; А только, только разумел, Тобой и страстью величаться. И что же мне? — Я был с тобой; Ты, верно, занималась мной; Страсть милая пером водила; Эрот твой брат округ порхал; Тобой одною я мечтал; Письму конец — слеза сложила!

К ВЕСНЕ

Весна! я по Зиме суровой, В двадцатый вижуся с тобой: Не знал чувств роскоши я новой, Не знал встречать тебя — с слезой. С Природой прежде возбуждаясь, Красой наружной лишь пленяясь, Я прыгал, глядя на цветки; Я пеньем птичек забавлялся, Тревожил веткой ручейки И как дитя всем восхищался. Теперь на почки ль налитые Взгляну? Цвет зрю, листы густые, Зрю тайны, скрыты тенью их, Любовный шепот, лобызанья, Всю негу дум и все мечтанья Вмещаю я в очах своих. Я понимаю птиц влюбленных, Ручьев журчанье внятно мне, Есть глас у чувств моих прельщенных, Я сам Гимн воспою Весне. Я сам в хор общий поступаю, Я сам в природе не один, С подругой я, природе сын; И вкупе с Миром возглашаю: Да будет здесь любовь одна! И с ней да здравствует Весна!

ОСЬМОЕ ГЕНВАРЯ

Солнце в окны! — я мечтаю Милым образом твоим; Сей мечтой я поздравляю С праздником себя своим. На двадцатый год вступаю, Но два года лишь живу; Года два тобой пылаю, Их и жизнию зову. О года мои любезны! Продолжайтесь долго вы, Столь же милы и прелестны Удаляйте злость судьбы; Удаляйте ту минуту, В кою должность загремит, И разлуку с милой люту Грозно мне определит. — Мне ли в праздник мой такою Мыслью душу огорчать? Ты со мной, а я с тобою! Нам ли горе вображать? — Вы, друзья мои! примите Излияний нежных часть; Вы, конечно, мне простите, Что я вспомнил прежде страсть. Вы чувствительны и нежны, Нежны столь же, сколь и я; Столь же чтить любовь прилежны, Сколь ту чтит душа моя. Вас люблю, люблю душою, Всем пожертвую вам я; Лизе ж жертвую собою: Вы не Лиза — лишь друзья. Лиза? Царь моих желаний! И душа, моей души! — Предрассудок! излияний Сердца страстна не глуши. Не тверди мне, что Лизета Не богата, не знатна; Ах! она на трон полсвета Стоит быть возведена. Лучше ты прети пленяться Славой мира, суетой: Мне ли? мне ли восхищаться Признаком его, мечтой! Сердце, если не довольно, Что богатство? что чины? Сердце в выборах невольно! Для любви мы созданы. Лиза! к клятве ненадежный Прибегает завсегда; Но любовник прямо нежный Не клянется никогда. И без клятвы я уверен Вечно друга обожать… Знай, коль буду я неверен, Клятвой стану уверять.

СОН

Мечтал себя я быть на троне: Я правил сильною страной, В порфире был я и в короне… И власть — делил я с дорогой! Ах! лесть не вовсе миновалась. Моей являл мне Лизу сон; Была моя — моей осталась! И что ж утратил я? Лишь трон. Не грустно мне по пышном троне, На дерне с ней я трон найду; Из рук ее златой короне Простой венок я предпочту. Цари! народами владейте. Себя я Лизе отдаю, Карать смертями власть имейте! Я милой Лизе жизнь даю. На тронах страхом охраняют Царя хранители Царей; Коварство, злобу отдаляют Блестящим острием мечей. Амуры нас оберегают; У нас любовь любови щит; От сердца то лишь отстраняют, Что нежности его вредит. Царей венчанных почитаю, Пред ними я колена гну; Царицей сердца признаваю, О Лизанька! тебя одну. Не бью челом я пред тобою; Тебе язык мой не польстить, Тебя люблю, люблю душою; Тебе страсть правдой говорит.

ПРИ ОТЪЕЗДЕ В ПОЛЬШУ

Под розой, разметавшись На мягкой мураве, С Лизетою обнявшись Я — троны на траве, Побоищ честь кроваву И свет весь забывал; Лишь тихую забаву, Лишь Лизу вображал. Вдохнувши лире страстной Приятный голосок, На лире сладострастной Повесил я венок. Венок из роз сплетенный Рукою дорогой; От сердца оживленный Пролитою слезой. Но — лишь к струнам рукою, Лишь вздумал я сказать: В утехах с дорогою, Век буду провождать! — Вдруг вихри засвистели, И порвалась струна, И громы загремели!.. Неслась над мной война. Тут вспомнил я, чем Свету, Чем должен я Царю; Взглянул я на Лизету, На Лизаньку свою! И лиру я поспешно Поставил под кустом: Петь песни неутешно, В прощаньях со дружком! — Иду я вслед герою Отечеству служить; Победу за собою, Герой привык водить. С ним лавром увенчаюсь, С ним буду человек, Я смерти посмеваюсь, Той час даст жить мне век! С сим словом, меч хватая, Стать к знамю я хотел; Но, шлем приподнимая, Гнездо под ним нашел. Птенцов в нем согревала Голубка под крылом, Умильно ворковала, Целуясь с голубком. Взглянув на птичек нежно, Слезу я уронил; Их к Лизаньке поспешно В колени посадил; Глядел — и сердце билось; Я Лизу прижимал; И слава позатмилась, И лавр пред мной завял. — Вдруг снова раздалися Гром бранный, трубный звук. «Со мною хоть простися, Мой милый, милый друг!» — Мне Лиза говорила. Сказал и я — прости! Прости, она твердила, Прости, меня люби! — Я Росс! иду сражаться И легче расстаюсь; Тогда ли сокрушаться, Как с славой спознаюсь? Злодеи! трепещите! Отмщу вам за любовь! — Мне милые! простите! — Кипи геройска кровь!