5 мая, отчет о прошедшем бое. «Сегодня был тяжелый бой. Погибли пять моих бойцов. Соотношение сил было удручающим — примерно 1 к 5 — ребята на кольце 4 автодорог попали в двойную засаду у Семе-новки — с двух сторон их зажали группы противника с 2 БТР каждая (потом еще подходили и с вертушки десант высаживали). А когда завязался бой, с автозаправки их обстреляли «правосеки» в гражданской одежде, которые до этого никак себя не проявляли. Аваков с чего-то решил, что наших было 800 человек с минометами. Эх, если бы у нас были минометы… И если бы нас в Славянске было 800 человек… Выручили в итоге 2 трофейные БМД, высланные из резерва — позволили отойти уцелевшим и вывезти раненых. Это был их первый «настоящий» бой. Кстати, командует бронегруппой старший лейтенант, русский, сознательно и добровольно, без какого-либо принуждения перешедший к нам из 25-й аэромо-бильной бригады — единственный пока. Множество других «амеб», в частных переговорах охотно признавая, что служат ублюдкам и нацистам, продолжают «оставаться верными присяге». Командовал старлей сегодня храбро и профессионально.

По сообщениям укрСМИ, у противника потери примерно такие же, не смотря на указанное соотношение сил.

Что не врут укры, так это то, что кольцо блокады вокруг Славянска они действительно теперь замкнули — у Семеновки было последнее «окошко».

Краснолиманская рота снова отличилась сегодня — сбила еще один Ми-24 (из пулемета). Упал в воду и укры это признали. Так что уже 4 машины на счету моих подчиненных. С учетом ранее поврежденных, вертолетный парк Украины мы проредили нехило. «Пустячок, а приятно.»».

Аваков оценил количество противостоящих ему бойцов противника в 800 (восемьсот) человек. Спикер СБУ Марина Остапенко на своей странице в Facebook сообщила, что под Славянском Донецкой области в ходе антитеррористической операции в понедельник погибли шесть человек, около сотни — получили ранения.

Меня удивило такое соотношение убитых и раненых.

После 5 мая попыток решительного штурма Славянска не было. Ситуация стала напоминать осаду Сараево.

6 мая. «90 % ополченцев у меня в отряде — местные».

«Сегодня относительно спокойно. Укропы тянут войска «не по детски»: в добавок к имевшимся 2 аэромобильным бригадам, батальону нацгвардии, отряду спецназа «Омега», херовой туче «ягуаров» и «соколов» (спецназ МВД) и прочей шушере, из Барвенково [19] к нам прибыл танковый батальон почти полного состава (30 шт.) + батарея «Градов», из Красноармейска — такой же мотострелковый (20 БМП) + танковый взвод (4 шт.) и 6-орудийная батарея «Акаций» [20] . Все встает стволами к Славянску. С такой силищей, если вся вместе попрет, нам воевать будет как-то совсем грустновато. «Жить мы будем плохо, но недолго». Но готовимся, по мере сил.

Ни чеченов, ни казаков «в количестве» к нам как-то не прибывает. Казаки приехали было в количестве 50 человек в Красный Лиман, побыли сутки и уехали… в Антрацит. Там, максимально далеко от укрармии и максимально близко к российской границе, они, понятное дело, куда как нужнее. Приходят к нам сейчас в основном местные добровольцы лет 40–50 и старше, готовые сражаться за родной город. А где почти все многочисленные «афганцы» и «десантники» — знает только их давно умершая совесть. Пришло вчера человек 30, а после собеседования и честного разговора в строю осталось 5. Из других городов вообще никто не едет.

На данной минорной ноте не хочется заканчивать. Хочется верить в лучшее — например, в российскую поддержку, которую тут все жаждут, аки иссохшая земля проливного дождя. А вдруг она и вправду будет? Бывают же иногда чудеса…»

«Население Славянска и большей части Донбасса и Луганщины помощи России очень ждет. А то, что добровольно встать на защиту почти безнадежного дела готовы очень немногие, так это и в России также, поверьте на слово. Не дай Бог, если что-то такое случится у Вас — сможете убедиться в этом сами. Добровольцев всегда очень мало. А проводить мобилизацию у меня нет ни сил, ни средств. А главное — нет оружия».

«…все коридоры открыты — выезд из города сегодня вполне свободный. Многие уезжают.»

7 мая. «Штурма пока нет. Противник начал пристрелку дымовыми минами по блокпостам, вынесенным за жилую застройку. Ночью на Карачуне шла хаотическая пальба, что неудивительно для неопытного войска, которому «чечено-казако-террористы» за каждым кустом мерещатся. Тем более, сегодня ночь туманная была…»

«Только что вернулся с обмена. Лояльно попрощались с «альфовцами» [21] . По мере сил я старался, чтобы плен не был для них чересчур унизителен, хотя и не «миндальничал», естественно, в смысле режима».

«Обстановка крайне нервная. Противник начал движение бронетехникой и пехотой с двух сторон (от Изюма [22] и от Артемовска [23] ) на Красный Лиман. Видимо, собирается его жестко заблокировать перед штурмом Славянска. Войска и артиллерия для штурма на исходных позициях. Не исключено, что начнут уже ночью. Или завтра рано утром (что скорее).»

В дневнике есть место и всякой лирике.

«Корреспондентов море. «Комсомолку» (Коца и Стешина) к нам пускаю иногда, еще Россию-24 и Лайф-Ньюс. Остальных нет. Аккредитацию в штабе все проходят, в том числе иностранные — иначе их через блокпосты не пускают. Выдаем бумагу с моей подписью и печатью штаба ополчения. Приезжали как-то и хохлы. Отобрали у них аппаратуру и отпустили с Богом восвояси. Очень возмущались. Еще не пустили «Эхо» и Би-Би-Си. Си-Эн-Эн пустили — они более-менее объективно картинку дают»